День восьмой

Некоторые из генеалогов и биографов отметили – или по крайней мере попытались описать – то, что мы называли отстраненностью и отчужденностью, присущей всем Эшли. Возможно, недругам Эшли это удалось сделать более отчетливо. В частности, появилась изданная частным образом книга «Америка: вид через телескоп», автор которой принял псевдоним Аттикус. Так вот, в этой книге Эшли была посвящена целая глава – «Гракхи». Этот самый Аттикус заявляет, что был счастлив бросить Америку, чтобы переселиться на берега Темзы и Сены. С безопасного расстояния и приняв британское подданство, он рассказывает об абсурде и ужасах, творящихся на его родине. С поразительной злобой он нападает на Эшли. Складывается впечатление, что ему удалось близко познакомиться с ними (в особенности с Констанс Эшли-Нишимура), и он добавляет к их портретам живописные детали, неизвестные до сих пор широкому кругу лиц. Аттикус отмечает их склонность не считаться с общественными условностями. Кажется даже, что его страшно раздражает, что им наплевать на все их неэлегантные faux pas[51]. И это правда: им очень часто не хватало проницательности и умения разбираться в окружающей обстановке. Их отношение к людям независимо от общественного положения и богатства, происхождения или цвета кожи. Аттикус добавляет, что им не хватало самоуважения, их трудно было вывести из себя, они сохраняли безмятежность в ответ на брань и унижения. При наличии интеллигентности у них отсутствует гибкость и шарм. Самые ядовитые выпады Аттикус приберег на конец главы. В последнем абзаце он заявляет, что Эшли бесспорно (ему не хочется этого говорить, но правда должна стать всеобщим достоянием) американцы.

V. «Сент-Китс»

1880–1905

– И зачем только Стейси вышла за Брека?

Вместе с другими жителями Коултауна доктор Джиллис часто задавался вопросом: как так получилось, что Юстейсия Симс настолько лишилась разума, что решилась стать женой Брекенриджа Лансинга? Позже мы узнаем, какой ответ дал себе доктор Джиллис на этот вопрос – объяснение, которое основывалось на надуманном наблюдении и сводилось к единственной фразе, всегда возмущавшей его жену своим неуклюжим построением: «Нам все время кажется, что мы проживаем свою жизнь. Глупости! Это жизнь проживает нас».

Брекенридж Лансинг родился в Кристал-Лейк, штат Айова, и еще мальчишкой собирался вступить в армию Соединенных Штатов, чтобы потом стать знаменитым генералом. Вместе со своим братом Фишером он сильно увлекся охотой. Добропорядочный баптист не должен каким-либо образом развлекаться в воскресные дни, вот они и убивали по субботам и в праздники. Меткость у него была феноменальная, поэтому он решил поступить в Вест-Пойнт. Его неприятно удивило, когда вдруг выяснилось, что будущие армейские офицеры должны владеть знаниями. Лансинг несколько раз попытался сдать вступительные экзамены, но все время неудачно. Во время учебы в Баптистском колледже в Брокетте он намеревался пойти по духовной части, потом решил, что станет медиком, а затем – адвокатом, но в результате занял место младшего помощника провизора в аптеке собственного отца.

Его отец – мужчина с громоподобным смехом – был заметным членом нескольких клубов и лож, высокомерным мужем и суровым по отношению к детям. Большинство этих качеств Лансинг-старший получил в наследство от отца и передал своим сыновьям. Он занимал разные посты: от распорядителя банкетов до вице-президента – в Фармацевтической ассоциации Среднего Запада и с огромным удовольствием принимал участие в ее заседаниях. У него вошло в привычку во время проведения таких мероприятий изо дня в день засиживаться допоздна за картами в компании коллег. В те времена каждый предприимчивый аптекарь старался прорваться в бизнес, имевший дело с патентованными медицинскими препаратами («змеиное масло», как их называли, то есть пустышки). Мистер Лансинг своего старшего сына Фишера («Зовите меня просто Фиш»), который выучился на адвоката, презирал и боялся, а младшего лишь презирал. Брекенридж своим одним присутствием в аптеке раздражал, и отец выделил ему закуток в подсобке, чтобы занимался разработкой притираний и настоек. Он мечтал о «Линименте Лансинга» или об «Эликсире миссис Лансинг из меда диких пчел», но младший сын не продвинулся в своих трудах дальше производства спиртовой основы для лекарств и составления рекламных текстов, которые требовалось печатать на наклейках. Его закуток превратился в место общения с друзьями, где эксперименты частенько затягивались до рассвета.