Читаем День восьмой полностью

И, наконец, даже такой краткий обзор критических высказываний должен включать в себя примеры других мнений о книге: «Это произведение, которым могли бы гордиться Диккенс и Достоевский, случись им написать такое» («Денвер – Роки-Маунт ньюс»); «Роман заканчивается самым поразительным абзацем, который только можно найти в современной литературе» («Ашвилл ситизен таймс»); «Автор пошел на тщательно просчитанный риск, обозначив несколько параллелей в литературной истории, и выиграл» («Чикаго трибюн»); «Нет ни одного похожего романа за последние сто лет» («Вашингтон пост»); «Отлично изложенная история не только для сего момента, но на все времена» («Даллас таймс геральд»).

Станет ли когда-нибудь «День восьмой» классикой, как «Наш городок» и «Мост короля Людовика Святого» – «историей на все времена»? Тут нужно упомянуть, что за прошедшие годы студенты в Америке и в других странах в выступлениях на симпозиумах и в публикуемых эссе отдают дань роману как произведению эпического размаха. И действительно, Уайлдер в этом американском эпосе соединил воедино все, что знал о природе человека, о самом себе и обществе.

Не секрет, что «День восьмой» много значил для Торнтона Уайлдера как автора. Он уехал в Дуглас, штат Аризона, драматургом, а вернулся домой романистом. Он еще раз испытал себя в драме, но быстро возвратился к прозе – жанру, который отвечал его стремлению рассказывать истории. И чтобы продемонстрировать, что уроки, полученные в Дугласе, не прошли даром и действительно усвоены, Уайлдер за двенадцать месяцев (всего!) создает «Теофила Норта» – второй крупный роман на 133 000 слов, продержавшийся в списке бестселлеров двадцать одну неделю. Он был опубликован в 1973 году, когда автору исполнилось семьдесят шесть лет.

Смерть настигла Уайлдера через два года, когда у него в работе находился новый роман. Из сохранившихся фрагментов мы знаем, что, как «День восьмой» и «Теофил Норт», это произведение могло бы сочетать в себе эрудицию, мудрость и иронию. И в нем точно так же в живой и неторопливой манере были бы поставлены вопросы о природе и характере жизни.

Таппан Уайлдер

Чеви-Чейз, Мэриленд

Перейти на страницу:

Все книги серии Зарубежная классика (АСТ)

Похожие книги

Ада, или Отрада
Ада, или Отрада

«Ада, или Отрада» (1969) – вершинное достижение Владимира Набокова (1899–1977), самый большой и значительный из его романов, в котором отразился полувековой литературный и научный опыт двуязычного писателя. Написанный в форме семейной хроники, охватывающей полтора столетия и длинный ряд персонажей, он представляет собой, возможно, самую необычную историю любви из когда‑либо изложенных на каком‑либо языке. «Трагические разлуки, безрассудные свидания и упоительный финал на десятой декаде» космополитического существования двух главных героев, Вана и Ады, протекают на фоне эпохальных событий, происходящих на далекой Антитерре, постепенно обретающей земные черты, преломленные магическим кристаллом писателя.Роман публикуется в новом переводе, подготовленном Андреем Бабиковым, с комментариями переводчика.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века