День всех пропавших

Вытаскиваю одну из блузок – цвета спелой ягоды, все же ближе к розовому, чем к фиолетовому, – и джемпер с рукавами три четверти. Рукава блузки длиннее, чем у джемпера, и я закатываю их, чтобы скрыть это. Получается довольно модно, несмотря на бинты. Щипцы оставляю на столе, чтобы владелица могла их забрать.

Иан теперь сидит за столом Эддисона и молча смотрит по сторонам. Его глаза не такие круглые, как у Прии: детектив и прежде видел подготовку полномасштабных операций – правда, там действовали люди в форме, а не в деловых костюмах.

Подхожу и прислоняюсь к краю стола.

– Вы в порядке?

– Элиза, из всех возможных вопросов ты задала именно тот, на который я сейчас не могу ответить.

– Справедливое замечание.

Иан смотрит на выглядывающий из-под рукава край бинта и вздыхает.

– Как рука?

– Становится лучше.

– Я давным-давно не видел мальчика таким расстроенным.

– И как вы раньше справлялись с этой проблемой?

– Отводил его на стадион и заставлял пару часов бегать по лестнице вверх-вниз.

На моем лице невольно расплывается ухмылка. Теперь понятно, где Брэн пристрастился бегать на стадионах.

– Чем вы занимались вчера?

– Собирался заставить Брэна найти подходящий стадион, однако, по-видимому, ему больше нельзя там бегать.

– Нельзя: его врач совсем не обрадовался, когда Брэн попытался и дальше заниматься бегом. Последствия попавшей три года назад в колено пули.

– Поэтому я заставил его бегать кругами по полям былых сражений.

Ничего себе. Однажды я бегала по одному из бывших полей боя время Гражданской войны вместе с Брэном и Мерседес. Это и один-то раз непросто – но нарезать круги?..

– Элиза, не будь слишком снисходительна. Да, мы оба знаем, что он не хотел тебе вреда. Может, ты и простила Брэна, но не преуменьшай последствия.

– Я постараюсь, Иан. Обещаю.

– Хорошо.

– Первые ордера одобрены! – кричит Уоттс. Все немедленно подбегают узнать подробности, кроме девушки, которая беседует по телефону с районной центральной судмедэкспертизой: она с застенчивым видом поднимает руки в извиняющемся жесте.

– Рамирес, Кирни, Стерлинг, идем.

Вик бросает на Уоттс косой взгляд. Он тоже должен выйти в поле – во всяком случае, в этом расследовании точно. Он даже уже спрашивал разрешения.

– Извини, Вик, – судя по виду Уоттс, она не испытывает никакого сожаления, – однако как только мы найдем Бруклин или по поведению Дэвиса станет ясно, что девочки похоронены где-то еще, придется носиться по другим адресам, препираться насчет доступа с местными отделениями ФБР, искать девочек и каким-то чудом держать все это более-менее в секрете. У тебя есть соответствующие полномочия и опыт.

Хановериан обдумывает ее слова и кивает. Он согласен с доводами, хотя вид у него далеко не счастливый.

– Взгляни на ситуацию с другой стороны, Вик: у тебя есть Ивонн, она подготовит необходимые материалы. Поехали!

– Встретимся у машин. – Я протягиваю Рамирес свой планшет.

Она бросает взгляд на по-прежнему закрытую дверь кабинета Вика и целует меня в щеку.

Жалюзи завешены, так что стучусь: тихо – на тот случай, если Эддисон все еще говорит по телефону.

– Это Элиза.

Дверь распахивается, на пороге изможденного вида Брэн.

– Я еще не звонил, – говорит он грубым, напряженным голосом.

– Мы собираемся выезжать.

Игнорируя тот факт, что мы на виду у всех обитателей сумасшедшего дома, которым сейчас является конференц-зал, Брэн обнимает меня и целует в висок.

– Найди девочку, Элиза. Пусть хотя бы у одной семьи окажется история со счастливым концом.

Вдыхаю его запах, прижавшись губами к его подбородку, и киваю.

Мы едем с Уоттс. Остальные члены ее команды спешно залезают в другой внедорожник. Звонит Гала, Уоттс транслирует ее слова через блютуз – голос начинающего аналитика дребезжит из-за помех в динамиках:

– Однажды, почти сорок лет назад, Дэвиса арестовывали за нарушение общественного порядка, но обвинений так и не предъявили. Судя по полицейскому отчету, когда жена подала на развод, у него случился небольшой нервный срыв в баре. Никакого материального ущерба и пострадавших, однако бармен вызвал полицию, поскольку Дэвис выл не переставая.

– Выл? – переспрашивает Кирни.

– Очевидно, очень громко рыдал. В отчете говорится, что Дэвис испытывал сильное эмоциональное расстройство. В полиции его продержали одну ночь и отпустили, как только успокоился. Больше никаких правонарушений, кроме нескольких штрафов за парковку и один – за превышение скорости года четыре назад.

– Что можешь рассказать про Лизу?

– Мы затребовали историю ее болезни в рамках одного из ордеров, и больница Святого Иуды с удовольствием помогла. Помимо истории болезни, они посмотрели ее дело и предоставили информацию, не имеющую отношения к медицине. В то время маленькие пациенты заполняли анкеты, чтобы медицинский персонал и другие дети могли поближе познакомиться с ними. Лиза написала, что хорошо разбирается в математике и естественных науках и в будущем хочет работать в НАСА. Хотела стать первой балериной, которая попадет на Луну.

Да благословит Господь детские мечты…