День всех пропавших

– Добро пожаловать в Омаху, – объявляет Фишер. Мне она нравится уже потому, что не стала развивать тему. – Спор, кто будет расследовать дело, уладили сегодня утром. Верх одержало, что неудивительно, полицейское отделение Сарпи, а помощники шерифа и несколько агентов уже оцепили место преступления. Если вы готовы, то автомобиль ждет вон там.

– Какова вероятность, что снег помешает раскопкам? – спрашиваю я, как только машина трогается с места.

– Маловероятно; он падает потихоньку. Вот после следующей ночи, когда температура упадет и земля замерзнет, станет сложнее. Мы уже установили на месте оборудование. Хозяева дома в истерике.

Брэн сжимает мою руку. Слава богу, что ни Фишер, ни я не пытаемся вовлечь мужчин в разговор.

– Кто-нибудь выяснил нынешнее местонахождение родных Маккенны Латтимор?

– Ее родители по-прежнему живут здесь – собственно, в том же доме: в тупике в конце улицы Эмилин, примерно в шести домах от Дэвиса. Вчера вечером мы побеседовали с ними. Они согласились ничего не рассказывать остальным родственникам до сегодняшнего дня и убедить их молчать, пока дело не всплывет в новостях. Но мы получили подтверждение из отделения в Атланте: тамошнее тело определенно принадлежит Маккенне.

Все развивается стремительно. Так и нужно, но… черт возьми. Столько информации передается из города в город, и приходится прилагать столько усилий, чтобы держать все в секрете…

Никогда не подозревала, что Омаха так близко к границе штатов. Дорога из аэропорта к центру города даже заводит на несколько минут в пределы Айовы. Оттуда добираемся до 480-й мили. Фишер мчится на всех парах через участок дороги, где идут строительные работы, на запад, к 80-й миле.

– Улица Гаррисон находится на границе округа, – сообщает она, сворачивая с шоссе. – Дом прямо у дороги.

Брэн смотрит в окно и прижимает к себе пакет из-под крекеров. Не знаю, как выглядит одеяло, которое мать дала ему для Фейт. Знаю только, что он не расставался с пакетом с тех пор, как мы прошли досмотр службы безопасности в Тампе. Не то чтобы Брэн когда-нибудь бывает особенно болтлив, однако непривычно и тревожно видеть его настолько молчаливым. Причины понятны, но все равно он кажется чужим.

Фишер паркуется на улице возле почтового ящика – так что теперь добраться до него другим автомобилям будет крайне затруднительно.

– Хозяева решили не присутствовать при раскопках, – говорит она, когда мы выбираемся из машины. – Не скажу, что я сильно огорчена.

– Стерлинг? Это ты?

Озираюсь и вижу обладательницу голоса в дверном проеме.

– Лангслоу? Что ты делаешь в Омахе?

Она сбегает по ступенькам и сгребает меня в объятия, буквально отрывая от земли:

– Мужа перевели сюда в прошлом году. Через несколько месяцев я последовала за ним.

Остальные смотрят на нас терпеливо. Слишком терпеливо.

– Мы с Лангслоу вместе работали в Денвере, – поясняю я. – Не виделись с тех пор, как я попала в Куантико.

– Мелкая честолюбивая нахалка, – ласково произносит Лангслоу. – Итак, вчера вечером мы немножко обыскали дом и нашли кое-что интересное.

– Внутри?

– Подвал оборудован не до конца. Мы подумали, что держать пленницу там было бы логично. В одном месте обнаружили отошедшую от стены древесно-стружечную плиту…

Она протягивает пакет с вещественными доказательствами: внутри – несколько карманных записных книжек. Страницы пожелтели от времени, края загнулись и осыпались, однако на выцветшей пятнами синей обложке одной из книжек большими буквами черным маркером выведено имя.

Фейт Эддисон.

Брэн ловит ртом воздух. Я – к черту профессионализм – наклоняюсь к нему и обхватываю за талию, не давая упасть. Карван поддерживает с другой стороны.

Фишер заслоняет Лангслоу, рыжая макушка оказывается на уровне ее локтя: последнюю трудно назвать низкорослой.

– Агент Эддисон здесь не на службе, а чтобы засвидетельствовать, что нашли его сестру.

– А, черт… Мне очень жаль.

Теперь Лангслоу прижимает пакет к себе, а не размахивает им в воздухе.

– Мы лишь бегло просмотрели дневники. Насколько успели выяснить, девочка, похоже, послушно притворялась Лизой для Дэвиса, но прятала эти записные книжки, которые были ей нужны, чтобы не забывать, что она – Фейт. Очень умная девочка. Уверена… уверена, рано или поздно их отдадут вам. Если хотите. Привет, босс.

Я киваю.

– На заднем дворе все готово?

– Да. Ворота вон там.

Лангслоу уклоняется от руки Фишер и спешит вперед – наверное, предупредить остальных о присутствии родственника погибшей.

Рядом с высоким крыльцом стоят металлические качели, прислоненные к двухэтажному пластмассовому домику для игр. Сразу за столбом с качелями двор резко спускается по направлению к забору, а дальше за ним – улица Гаррисон. Учитывая угол наклона и высоту ограды, вполне вероятно, что Фейт похоронена там, где георадару трудно развернуться. Единственный ровный участок двора легко разглядеть со стороны дороги при дневном свете, и даже самые нелюбопытные соседи заметят, если будете рыть землю посреди ночи. Чтобы не вызывать подозрений, Дэвису явно пришлось похоронить свою жертву подальше, на невысоком холме.