День закрытых дверей

– Помни, сын, – сказал Руфус, – времени у нас мало. Здесь мы больше не в безопасности. Утром нам нужно быть на первом пароме. И вот что, Эндрю, о малышке Вайолет не тревожься. Она поедет с нами. Похоже, наш мальчик проникся к ней теплыми чувствами.

Взявшись за руки, Руфус и Максин отступили в уголок, а Лютер подошел к генератору.

– Нет, – взмолился я. – Пожалуйста, не надо. Лютер, подожди минутку…

Он взялся за тяговую цепь, и я задергался, пытаясь вырваться из ремней.

Удивительно, но Лютер ждал, наблюдая за мной с каким-то извращенным терпением, предоставляя мне возможность измотать себя, выбиться из сил и в то же время давая понять, что своими силами мне не освободиться.

Я перестал дергаться.

Все. Конец.

Перед глазами падали черные звезды.

Я посмотрел на Лютера.

На Руфуса и Максин.

На Вайолет.

Она сидела, вытянувшись, с закрытыми глазами, и губы ее шевелились.

Молишься за мою душу?

Лютер дернул за цепь, и генератор с ревом ожил, заполнив крохотную каменную комнату запахом бензина и грохотаньем, напоминающим ворчание газонокосилки.

Кайт-младший сунул руки в резиновые перчатки, выплюнул лимонную конфету и взял одной рукой провод от бейсболки, а другой – провод, идущий от вибрирующего генератора.

Оставалось только соединить их.

Лютер взялся поудобнее.

Проводки разделяло несколько дюймов.

Я так и не примирился ни с чем.

Цепь замкнулась. Поток голубых электронов выгнулся аркой между проводами, искры полетели во все стороны, генератор зачихал, острое ощущение холода прошло от головы через колени к кончикам пальцев, и меня заполнила невыносимая боль.

Перед внутренним взором молниеносным слайдшоу пронеслись последние образы: дымок, поднимающийся от рук… дрожь всего тела… пристальное внимание Кайтов… выскальзывающая из комнаты Вайолет… и ослепительная белая вспышка, поглотившая весь мой мир.

Глава 64

Генератор задергался и остановился.

Эндрю Томас неподвижно сидел на стуле. От его рук и ног поднимался и тянулся к отверстию в кепке дымок с запахом лимонного леденца.

В наступившей после взрыва тишине было слышно исходящее из его тела негромкое шипение.

Лютер наклонился, приложил ухо к груди Эндрю и прислушался.

– Все хорошо? – поинтересовался через секунду Руфус.

Лютер ухмыльнулся:

– Если оно и бьется, то я не слышу. Да и в любом случае это ненадолго.

Лютер начал расстегивать ремешок на запястье Эндрю, но Руфус остановил сына:

– Не надо. У нас нет времени возиться с… Где Вайолет?

* * *

Ви бежала по темному коридору с заклеенным лентой ртом и связанными руками, молча молясь за душу Эндрю Томаса.

Через какое-то время она остановилась и сделала пять глубоких вдохов через нос.

Генератор молчал, и где-то в черном лабиринте слышались шаги Кайтов.

Она снова побежала – и попала в дверь.

Выход.

Ви пнула дверь ногой и оказалась в каком-то жутко пахнущем темном месте.

По туннелю эхом пронесся голос старухи.

Ви ногой закрыла дверь и в отчаянии огляделась – ничего, ни даже полоски света.

Со всех сторон ее окружало зловоние смерти.

Не останавливайся. Выход здесь.

Она повернулась и врезалась головой в чью-то грудь.

Невидимое препятствие отступило. Ви прыгнула в сторону и наткнулась на кого-то еще.

Дверь у нее за спиной распахнулась, и она испуганно вскрикнула в ленту.

Фонарь осветил комнату, и то, что Ви увидела в полутьме, повергло ее на колени.

Их было, наверное, с десяток, и все они висели на цепях в разной степени разложения. Ноги были в нескольких дюймах от пола, и оттого возникало впечатление, что они стоят на полу по собственной воле.

Почему Ты отправил меня в ад?

Даже зная, что за спиной у нее, блокируя выход, стоят Кайты, Ви не удержалась и посмотрела на окружавшие ее лица.

Некоторые определенно провели здесь долгое время, и теперь от них остались только мертвечина, лохмотья и кости. В дальнем углу болтался мальчишка, пытавшийся спасти всех их. Те, на кого она наткнулась, еще покачивались – двое мужчин, чьи раны и одежда были еще относительно свежие. Ви заглянула в их лица – изуродованы.

Один – крупный и мускулистый.

Второй – худощавый, повыше и помоложе первого.

Что-то щелкнуло у нее в голове.

Клейкая лента удержала крик, но она все же успела трижды удариться головой о стену, прежде чем Лютер подошел и оттащил ее в сторону.

Она уже увидела длинные, нежные руки мертвеца, узнала его наручные часы и изрешеченную картечью рубашку в мелкую полоску, потому что сама подарила ее Максу на его последний день рождения.

– Плохая девочка, – сказал Лютер. – Не делай так больше. Ты мне дорога́. Его нет, и ты никогда уже его не увидишь, так что плакать бесполезно.

Он опустился на колени и погладил ее по щеке. Потом вынул из кармана шприц и вколол иглу ей в руку.

Вкус твой внутри меня сахара слаще. Буду так сильно тебя любить.

– Пора, – вмешался Руфус.