Денарий кесаря

            - Я – грекос! И мой сын не бродяга, он имеет римское гражданство! – с вызовом заявил мужчина. – А что касается ваших учителей – вижу я, как вы обращаетесь с ними! Сегодня пальмовые ветви под ноги, а завтра – на крест!

            Он резко показал рукою в сторону центурии и, не увидев ее, ахнул:

            - Однако, заболтались мы тут, Теофил… Идем!

            Не теряя достоинства, антиохиец вежливо поклонился Накдимону, ухватил крепче за руку точно скопировавшего каждое его движение сына и снова заспешил из толпы.

            - Мне что? Я живу по закону!.. – доносилось справа.

            - …распнут, и можно праздновать пасху, воссылать молитвы Богу! – слышалось слева.

            - А что я? Что сказал священник, то и прокричал!..

            Когда Апамей с сыном вышли на улицу, по которой, все также уныло звякая доспехами, брели воины, то увидели, что даже опередили их.

            В этом не было ничего удивительного. Легионеров сдерживал выбившийся из сил Иисус. Как ни торопили Лонгина священники, тот лишь разводил руками и красноречивыми жестами предлагал им самим понести за Него крест.

            Улица была узкой и грязной. Кое-где, спасая прохожих от палящего солнца, между домами были натянуты циновки. Под ними, лениво переговариваясь, сидели старики. Нарядно одетые люди с торжественными лицами несли по направлению к храму годовалых агнцев.

            Столица Иудеи жила обычной предпраздничной жизнью. Показательная казнь, введенная римлянами именно для таких дней, вплеталась в нее так же привычно, как лишняя лента в косу вдовицы.

            - Мессию! Мессию ведут!.. – кричала бежавшая перед процессией иерусалимская детвора.

            Старики, прохожие грозили им палками и громко возмущались:

            - Разве такого Мессию заповедовали ожидать нам пророки?

            - Жалкий, избитый, оплеванный язычниками!

            - Обратите внимание, он же едва держится на ногах – тьфу!

            Лишь немногие взирали на Иисуса с надеждой.

            - Яви свою силу, и все поверят, что ты – Мессия! – с болью в голосе кричали на арамейском – иудеи.

            - Что ты – Христос! – переводя еврейское слово на эллинский, вторили им прозелиты[8].

            Иисус поднял глаза, обвел измученным взором легионеров, священников, кричащих людей… покачнулся… Если бы не грубая помощь римского воина, Он наверняка бы упал, придавленный тяжестью креста.

            - Вот и вся его сила! – послышался чей-то язвительный возглас. – Рака![9]