Денарий кесаря

            - Ты ничего не говорил мне о нем!

            - А сам не мог догадаться? – в голосе Хаима зазвучали торжествующие нотки, и Никодим понял, что он таким образом хочет на время избавиться от раба. – Ступай!

            Египтянин недовольно подернул острым плечом и, бурча что-то под нос, вышел.

            - Какой неприятный раб! – покачал головой Апамей.

            - Увы – моя тень! – невесело пошутил иудей.

            Желая поднять настроение гостю, Апамей принялся расспрашивать о семье, здоровье, новостях в мире. Тот с благодарностью ответил. Давний восточный обычай начинать любое дело издалека для обоих пришелся, как нельзя кстати.

            О себе Хаим говорил без охоты. Родом из Синопы. Живет на острове Родос, у тестя. Сыну месяц. Жене восемнадцать лет. Здоровье? Откуда ему быть, если после изгнания цезарем Тиберием иудеев из Рима он три года служил в малярийной Сардинии…

            - Кстати, о цезаре! – тут Хаим дал волю своему красноречию. – Недавно Тиберий едва не погиб! Да-да! Обрушился потолок виллы, где он пировал, и если бы его не прикрыл своим телом префект претория Сеян, как знать, чей профиль был бы теперь на монетах! Что еще нового? В Фиденах в разгар представления рухнул амфитеатр – пятьдесят тысяч трупов! В Риме дотла выгорел Делийский холм, уцелела лишь статуя Тиберия, из-за чего холм спешно переименовали в Священный. Понтий Пилат, назначенный недавно прокуратором Иудеи, учинил неслыханную резню близ Иерусалима. Несчастливый год! – заключил гость и, обведя помрачневшие лица, ловко пустил беседу в другое русло: - Одна радость – это твой дом! Мне так и не терпится купить его и осмотреть, чтобы сделать кое-какие перестройки...»

6

- Что ты задумал? - заметив это, с тревогой спросила Настя.

            Звонок в дверь остановил Василия Ивановича на полуслове.

            - Это участковый врач! – воскликнула Настя и остановила сделавшего попытку встать мужа: - Лежи-лежи, не вставай!

            Всегда избегавшая открывать дверь кому-либо, кроме мужа, она сама бросилась в прихожую и вскоре вернулась с невысоким полным мужчиной, который с порога приветливо улыбнулся больному:

            - Опять сердечные дела? – подходя, спросил он.

            - Да, но уже все прошло…

            - Сейчас посмотрим!

            Врач, глядя на часы, проверил пульс Василия Ивановича, затем долго и внимательно слушал его стетоскопом.

            - Вы правы – ритм, и правда, нормальный! - радостно, будто это у него самого прошла аритмия, наконец, согласился он.

            - Но приступ, действительно, был, - виновато сказал Василий Иванович и осторожно спросил: – А освобождение на денёк можно у вас получить?

            Врач взял со стола ленту ЭКГ, бегло пробежал по ней опытным взглядом и болезненно сморщился:

            - М-да… Денёк, говорите?

            Он раскрыл свою докторскую сумку, достал бланк больничного листа и, заполнив, протянул Насте:

            - Минимум десять дней отдыха и покоя! Причем, первые три дня следите, чтобы он меньше у вас вставал!

            - Какой приятный врач! Не то, что тот «красавец» со «скорой»… – проводив участкового терапевта, похвалила Настя. Затем взяла в руки отложенный карандаш, тетрадь и с готовностью взглянула на мужа: - На чем мы остановились?

            Василий Иванович посмотрел на нее, на пишущую машинку и, подумав, сказал:

            - Знаешь, кажется, мы делаем двойную работу. Мне все равно ведь потом все это перепечатывать.

            - И что же ты предлагаешь? – насторожилась Настя. - Предупреждаю – садиться за стол я не дам. Слышал, что врач сказал?