Дендрофобия

В одну из суббот мы отправились «дожимать сомневающихся», чтобы уже в понедельник ехать к Саванову. Я пошла в одну сторону, Марина – в другую. Я отправилась по дороге, которая раньше соединяла разрозненные островки нескольких деревень, на основе которых и возник наш город. Теперь эта дорога обросла домами и стала довольно-таки плотно заселённым микрорайоном.

Уже началась осень, спокойная и тихая. На улице никого не было: кто-то отсыпается после трудовой недели, а кто-то уже работает на огородах с утра пораньше. Почти дошла до станции, а никто так и не встретился. Зато снова встретилась с парком. Вот он, украшенный первой золотой листвой, замер, словно прислушивается к чему-то. И так тихо-тихо вокруг…

Вдруг эту тишину нарушает надорванный рёв мотора. Мимо проносится автомобиль, вихляющий задом, словно задние колёса хотят обогнать передние. И это по нашим-то дорогам с выбоинами и рытвинами! Чувствуется, что водитель хорошо «заложил за воротник» перед тем, как сесть за руль. Иду дальше и вижу сбитую кошку на краю дороги. Она лежит на боку и прерывисто дышит, издавая чихающий звук. Ну, почему я всегда натыкаюсь на то, что меня травмирует! Ну, зачем это случилось именно здесь, где я как раз иду?! Стою над кошкой и чувствую, что слёзы сжимают горло. Что я могу сделать? Я – человек, не могу помочь этому маленькому зверьку! Ужасное состояние.

– Что, очень жалко? – слышу я за спиной.

– Очень, – хлюпаю я носом и оборачиваюсь.

За мной стоит Авторитет. Я его не видела года три. Мало что в его наружности напоминает то время, когда он был свирепым рэкетиром. Как говорят про иностранцев, долгое время проживших в России, обрусел, так и Авторитет несколько окультурился на европейский манер. Запросто вписался бы в какой-нибудь совет директоров, какими их показывают по телевизору. Хотя и там уже не чужой, но и здесь своим остался.

– Надо бы её добить, – кивает он на кошку, держа руки в карманах брюк, – чтобы не мучилась. Но думаю, тебе это не понравится. Ты иди.

– Куда?

– Вперёд иди! Какого лешего ты смотришь на чужую смерть, странное создание?

– А разве она умирает? – спрашиваю я ошарашено и всё-таки иду вперёд.

– Уберите это с дороги, когда умрёт, – даёт команду Авторитет своим людям в машине, которая стоит в нескольких метрах от нас.

– Может, её можно спасти? – всхлипываю я.

– Не-а. Наверняка, черепно-мозговая. Слышишь, как она дышит? Это дыхание Чейн-Стокса, гипервентиляция лёгких. Такое имеет место быть перед самой смертью. Сам не раз видел: несколько резких вдохов и всё, кранты, – Авторитет шагает рядом, а его машина медленно едет следом. – Платок-то у тебя есть? А то не люблю все эти бабьи сопли…

Я демонстрирую ему носовой платок, как белый флаг при капитуляции, а он продолжает учить меня жизни. Авторитет, как и все наделённые властью люди, тоже иногда любит поговорить с народом.

– Таким впечатлительным барышням, как ты, надо жить в цивилизованной Европе. Вот в Швеции ни бездомных людей нет, ни беспризорных кошек-собак. Всё-таки верно было сказано, что все дороги ведут в коммунизм. Они его там безо всяких войн и революций построили. У них даже если человек под мостом живёт – не потому, что ему негде жить, а потому, что ему нравится так жить, – и то с голоду не помрёт. Я так и не понял, как они умудряются бюджет распределять, чтобы и люди были сыты независимо от их вклада в экономику страны, и кошки целы.

– Это её пьяный водитель сбил, – я всё оглядываюсь туда, где лежит кошка.

– Под ноги-то смотри! – Авторитет грубовато подталкивает меня вперёд. – И не сбивай меня с мысли. Вот, о чём я говорил только что?

– О кошках.

– Это ты сказала, что кошку кто-то сбил. Ладно, проехали… А ты всё так же на каком-то там заводе работаешь? Ведь не платят, поди, ни черта?

– Зато без «крыши».