Деревянные глаза. Десять статей о дистанции

Несколько лет назад, в статье «Гипотезы о мировой литературе», Франко Моретти (любопытным образом, не упоминая об Ауэрбахе) отважно решил эти вопросы[659]. Столкнувшись с проблемой огромного количества текстов, которое ни один филолог-компаративист не в состоянии усвоить, Моретти предложил радикальное решение: опосредованное (second-hand) чтение. Приверженцы сравнительного подхода к мировой литературе могли бы формулировать общие вопросы, используя выводы тех ученых, которые работали в более ограниченном масштабе отдельных национальных литератур. Таким образом, компаративная история литературы может основываться не на «пристальном», а на «отдаленном» чтении. Это сформулированное в сознательно провокативном тоне предложение строилось на аргументах, восходящих к статье Марка Блока, которую я упомянул в начале: «К сравнительной истории европейских обществ». Полезно было бы сопоставить два смыслообразующих фрагмента из трудов Моретти и Блока (в переводе). Моретти:

В статье о сравнительной социальной истории Марк Блок предложил прекрасный «лозунг» – как он сам его охарактеризовал: «годы анализа ради одного дня синтеза». Если почитать Броделя или Валлерстайна, то сразу становится понятно, что имел в виду Блок. Текст, который в полной мере принадлежит Валлерстайну, его «день синтеза», занимает треть страницы, четверть, изредка – половину; все остальное – цитаты (их 1400 в первом томе «Современной миросистемы»). Годы анализа – анализа, проделанного другими людьми, работа которых синтезируется в систему на одной странице у Валлерстайна[660].

«Как было когда-то сказано – годы анализа ради одного дня синтеза», – писал Блок. Он ссылался на фрагмент из введения Фюстеля де Куланжа к его «Римской Галлии», опубликованной в 1875 году. В примечании Блок привел точную цитату: «Один день синтеза требует многих лет анализа». Ни одно суждение изобретателя максимы не сравнится по значимости со следующим комментарием Блока:

Но цитируя это изречение, часто забывают сделать необходимую поправку: «анализ» лишь тогда будет пригоден для «синтеза», когда он в принципе имеет его в виду и призван ему способствовать[661].

Модификация Блока указывает в прямо противоположном направлении в сравнении с Моретти[662]. Никто не должен, как полагают позитивисты, копить кирпичи, то есть монографические исследования, дабы построить здание, существующее исключительно в голове архитектора (или профессора сравнительной истории литератур). Свидетельства надлежит собирать согласно плану, который уже обусловлен синтетическим методом. Иными словами, необходимо работать над кейсами, способными привести к обобщению. Однако если все свидетельства собраны, обработаны или обследованы предыдущими учеными, начавшими работу с вопросов, отличающихся от наших, то историю историографии следует включить в историческое исследование. Чем больше расстояние, отделяющее нас от источников, тем больше риск оказаться под завалом гипотез, выдвинутых посредниками или же нами самими. Другими словами, мы рискуем обнаружить то, что мы ищем, – и ничего более.

Это искаженное прочтение отрывка из статьи Блока в особенности удивляет потому, что сам Моретти в блестящей статье, опубликованной в одно время с «Гипотезами о мировой литературе», показал, что единственный способ принять вызов, продиктованный огромной, не поддающейся описанию массой печатных и рукописных текстов, – это работать в жанре case study, то есть над непосредственным (first-hand) анализом ограниченного числа текстов, выбранных путем особого исследовательского вопрошания. Вторая его статья, озаглавленная «Литературная бойня» (с намеком на афоризм Гегеля), рассматривает литературный прием, почти случайно положенный Конан Дойлем в основание его детективных историй: улики[663]. Много лет назад я написал работу под названием «Улики», где анализировал Шерлока Холмса и другие темы совсем в другой перспективе[664].