Деревня дураков

Компания наша сидела и разговаривала о насущных делах, а тут и Тимофей подошел со своим помощником Максимом Потаповым. Теплыми летними вечерами на улицу высыпает вся деревня. Никто летом в окошки не смотрит — все видно и слышно снаружи: мимо проплыла напомаженная Варька под руку с Назаром Макаровым; потом Бричкина Алена Андреевна вышла со стороны церкви, что-то таща в мешке; за ней следовал, слегка пошатываясь, супруг. Славное время — лето: лисы в деревню не заходят и кур не таскают — в лесах полно еды; все добрые и размеренно ходят по улице — не надо топить печь и бегать по морозу от избы до избы. Тимофей тоже закурил папиросу, вытянув мощные длинные ноги:

Слышь сюда, Макар, не понимаю, что происходит — затишье стоит. Стройки нет, а десятники прибыли. Собраний сколько уже провели, а тишина. Барин соседский был и никаких действий. А лето скоро закончится. Какая же стройка зимой? По осени людей мало будет — урожаи надо собирать. После сбора урожаев тоже некогда — производства увеличим, к ярмарке станем готовиться. Наши повезут чугун с железом да изделия разные. А то, что несколько дураков в форме французской ходят и улиток едят, это совсем не показатель. Что сказать имеешь? — задал вопрос Щукину Ермилов.

Время барин сам тянет — это хорошо. Глядишь, все изменится. Я жду приезд барыни, дак нет ее, как мне евойный секретарь сообщил — в город Париж она с дочерьми укатила. А барыни нет, дак деньги барин большие не найдет — кто ж ему без ее ведома их выдаст? — ответил Макар. — И письмо от наших старообрядцев по-прежнему у меня — слать его некуда.

Думаешь, рассосется? И почему барыня именно в Париж поехала?

Дочерей вывезти, сосватать, по-возможности. Не думаю, что Виктория Павловна будет кому-то говорить про несуществующее еще государство. Негоже хозяйке заводов позориться и сказки иностранцам рассказывать. Пожалуй, все рассосется. Еще июль и август, и опять картошку копать. Ни купальни, ни оранжерею, ни конюшни за такой короткий срок не построить.

Вполне разумно, — согласился Тимофей Ермилов.

Максим с Гришей слушали умных людей, которые рассуждали здраво и никуда не спешили, предоставляя событиям идти своим чередом.

***

Представляю вам оставшихся героев нашей истории, чтобы вы, дорогие читатели, не запутались.

№ 1. Неонилла, Ольга, Елена и Елизавета, дочери Аболдуеых.

№ 2. Исидор Шумаков, Игнатий Богомолов, Пелагея Никитина, старообрядцы.

№ 3. Петр Шумский, управляющий Тита Зотова.

№ 4. Максим Потапов, помощник сплавщика Ермилова.

№ 5. Григорий Пименов, повар трапезной.

№ 6. Екатерина, девушка Григория Пименова.

№ 7. Варвара Пименова, мать Григория.

***

Катя, девушка Григория, тоже работала у Аболдуева — была камеристкой при барышнях. Справлялась одна, так как те приезжали нечасто, а этим летом работы было совсем немного, из-за отсутствия барышень. Серьезная, с нахмуренным личиком, Екатерина содержала в порядке гардероб: все было переглажено, подшито, разложено по шкафам да сундукам. С Гришей они познакомились случайно. Катя сопровождала женскую половину Аболдуевых на службу, после которой те изъявили желание откушать церковной пищи и непременно в трапезной, как простые люди. И невзлюбила Варвара, Гришина мать, Катю за то, что именно она была причиной размышлений ее сына начать жить мирской жизнью. Пименова, конечно, зря беспокоилась — Екатерина, работая вместе с Варькой в одном доме и насмотревшись всякого, точно знала, как не нужно себя вести.

***

Николай Николаевич приезжал в деревню регулярно два раза в неделю и в каждый приезд привозил какого-нибудь гостя. Увлеченно показывал и рассказывал про свой проект, наряжал людей во французские платья, заказывал ансамбль и угощение. После первого визита заводчика Тита Зотова Аболдуев, воодушевленный вниманием именитого соседа, привез в деревню настоящих французов — иностранный театр был на гастролях в Перми, а потом приехал в Екатеринбург, где его и встретил Аболдуев. На иностранных языках наш барин умел изъясняться, благодаря полученному образованию, и, переговорив с директором труппы, решил привезти весь коллектив к себе в деревню. До местных тут же дошли слухи, что в Аболдуевку едут французы. Щукин сидел и размышлял: на кой лад барин тащит всю эту ораву? Что за польза за такая будет деревне? Может, будут обучать каким-то театральным приемам ансамбль Аристиды Окульницкой? И они явно приедут не на один день: барин их и поселит, и баню сделает, и цыган позовет — все по высшему разряду, как он любит, но какая будет полезность — этого Щукин не мог понять, ничего ему в голову не приходило.