Дерево красной птицы

– Милость Владыки безгранична, – выдавил король с перекошенным лицом и осушил пиалу, стукнув ею по столу.

Самолюбие Науна было удовлетворено. Если этот король ничтожной страны считал, что можно унизить его, сына самой мощной на полуострове державы, то он сильно ошибался.

Принц Нульджи пристально смотрел на Науна, будто прикидывал что-то в уме.

После этой недвусмысленной перепалки в зале ненадолго воцарилась тишина, которая постепенно переросла в многоголосый гул, знаменуя начало праздника, а затем в шумные обсуждения и веселье. Гости расслабились и распивали вино, а слуги не успевали подносить новые блюда. Сильсон, не стесняясь сидящей подле него жены, что-то нашептывал на ухо одной из своих фавориток, приобняв ее за плечи.

Наун то и дело ловил на себе взгляды Нульджи и не знал, как их истолковать. Принц Силлы почти ни с кем не разговаривал и выглядел как изгой. Наун только удивлялся, почему Сильсон считает его опасным, но Тами будто прочитала его мысли и объяснила:

– Министры недовольны поведением короля, – прошептала она ему на ухо. – Он тратит огромные деньги на любовниц и развлечения. Повысил налоги, чтобы пополнить стремительно пустеющую казну, что вызвало массовое недовольство простого люда и чиновников. Все больше министров негласно переходят на сторону принца Нульджи. А недавно они настояли сделать его Первым советником. Король чувствует, что подданные от него отвернулись, и боится потерять власть, поэтому попросил помощи у Владыки. Ему нужно продемонстрировать чиновникам и брату, что на его стороне куда большие силы, чем у них. Вот почему мы здесь.

– Значит, этот пир – лишь демонстрация того, что несогласным лучше не думать об измене? – уточнил Наун, внимательно наблюдая за поведением короля. – Ты хорошо осведомлена о внутренних делах Силлы.

– Сестра посылает мне весточки о здешних делах. Ее супруг – один из министров, который поддерживает принца Нульджи.

– Очень ценный источник. – Наун улыбнулся, посмотрев в серьезное лицо Тами. Она почти ничего не пила и не ела, а в ее глазах мелькало какое-то беспокойство. – Что с тобой? Ты чем-то озабочена.

– Принц Нульджи не сводит с вас глаз. Надеюсь, после выпитого кувшина вина король этого не заметил, иначе… – произнесла она, мельком взглянув на разнузданно хохочущего Сильсона, – Его Величество еще преподнесет нам сюрприз.

Наун обернулся и вновь встретился взглядом с Нульджи. Тот поднял пиалу и кивнул, показывая, что пьет за его здоровье. Что он хочет этим сказать? Их судьбы странным образом шли параллельно друг другу, но в одном направлении. Они оба были младшими братьями, которые имели виды на трон. И оба сейчас находились в прямом противостоянии с законным наследником. У Науна мелькнула безумная мысль объединить усилия, но пока он не представлял, как это сделать. В любом случае он не решится на столь дерзкий шаг, находясь с официальным визитом у короля.

– Будьте осторожны, Ваше Высочество, – тихо сказала Тами. – Не стоит открыто проявлять дружелюбие по отношению к принцу Нульджи. Держитесь с ним почтительно, но холодно, иначе ваши действия могут неправильно истолковать. У вас еще будет возможность поговорить с ним, но не здесь и не сейчас.

Наун посмотрел на жену, поймав ее серьезный взгляд.

– Поговорить? Что ты имеешь… – Он не успел договорить, потому что Сильсон громко хлопнул в ладоши и сказал:

– Империя Цзинь прислала в подарок тюркских танцовщиц, которые сейчас покажут нам таланты!

Гости замолчали и с любопытством воззрились на девушек. Они были одеты в легкие полупрозрачные платья, под которыми угадывались контуры стройных фигур. Нижняя половина лица была прикрыта тканью, такой же, как и на верхних юбках. Запястья и щиколотки были украшены многочисленными браслетами, которые мелодично позвякивали при каждом движении.

Наун заинтересованно подался вперед. Он никогда раньше не видел откровенно одетых танцовщиц, чьи округлые фигуры отличались от худощавых когурёских женщин.

Тами рядом недовольно кашлянула.

Заиграли флейты и конху[9], по залу разлилась чарующая мелодия. Непривычная, тягучая и будто бы порочная – такая же, как и движения красавиц. Это был танец чужого народа, чужой культуры, но он был прекрасен. Мягкие взмахи рук, покачивающиеся из стороны в сторону бедра, прогибы назад – все это сплеталось под звуки музыки в прекрасное, сказочное полотно. У Науна возникло ощущение, что он находится очень далеко, в заморских странах, где люди выглядят иначе и говорят на незнакомом языке.

Когда танец закончился, и раздались восторженные аплодисменты, Тами наклонилась к Науну.

– Об этом нужно будет рассказать Владыке, – встревоженно прошептала она. – Король не зря продемонстрировал подарок императора. Он сделал ставку на отношения с империей Цзинь.