Дерево (СИ)

Нацу… Кохей совсем не помнит свою родную тётку, мамину сестру. Она лежит в больнице, у неё порок сердца. Вряд ли выйдет оттуда. Мама сразу засобиралась ехать ухаживать за одинокой бездетной Нацу-сан, но отец сказал, что не отпустит её одну. К тому же его пригласили читать курс лекций в Токийском медицинском колледже — отцовская статья о лечении болезни почек с мудрёным латинским названием победила на национальном конкурсе. Отец подумывал отказаться, но тут маме позвонили из кардиологической клиники. Придётся отцовскому коллеге, Коичи-сану, крутиться за двоих. Ничего, городок у них маленький, болеть рыбаки-огородники не любят. Справится. А Кохей пойдёт в старшую школу при медицинском колледже. Как давно втайне мечтал.

К тому же у него больше нет причин оставаться здесь. Точнее, скоро не останется…

— Мам, я тогда пойду.

— К Акире-куну?

— Да, сначала к нему. Потом мы куда-нибудь все вместе сходим, я до вечера погуляю, ладно?

— Допоздна не ходи, завтра рано вставать.

— Ладно.

Он так и не поговорил с Мицуру. Сначала Кудо был занят, потом на Кохея свалилась новость об отъезде. Так и не встретились. Может, так и надо? Кохей до сих пор не понял, плохо то, что с ним происходило весь прошедший учебный год, или нет…

***

Кохей не замечал белобрысого однокашника до одного случая. В младшей школе они не пересекались, в начале средней про него иногда рассказывал Акира — давний приятель по баскетбольному клубу. Вообще про Кудо много болтали, но Кохей никогда не слушал сплетни, да и некогда было — чтобы поступить в медицинский колледж, нужны были только высшие баллы. Ко второму году обучения единственным из прежних увлечений, которое Кохей не забросил, остался баскетбол. Всё остальное время он учился, зубрил, сдавал дополнительные тесты и снова зубрил. Одноклассники, став постарше, вдруг забросили учёбу — влюблялись, ссорились, мирились. Кохей мало что замечал. Он хотел стать врачом. Не таким, как отец — кабинетный учёный, ведущий неторопливый терапевтический приём в маленькой клинике провинциального города. Кохей мечтал стать спасателем. Почему? Он и сам не мог толком объяснить. Но точно знал, что именно этой работе хочет посвятить всю жизнь. Без остатка.

Всё изменилось после того вечера, когда он столкнулся с Кудо Мицуру в фойе школы. Того поймали в ловушку — Кохей успел заметить спины семпаев, сворачивающих за угол. Потом он разглядел лицо блондина. Он не плакал, даже не выглядел расстроенным.

Кудо Мицуру улыбался.

Кажется, он думал о чём-то смешном, потому что его губы то и дело растягивались в совершенно неуместную в такой ситуации широкую улыбку. О чём он думал? Кохей долго стоял, не решаясь подойти к вляпавшемуся в неприятности однокашнику. Только когда при неловком движении с Мицуру начали сползать спортивные штаны, спохватился и торопливо вышел из-за двери коридора. Кудо же будет неловко, если его обнаружат девчонки, а не он, Кохей. Правда?

Кохея поразило, что Кудо совершенно не злился. Не психовал и не грозился убить своих обидчиков. Они шли домой рядом и Кудо смотрел в небо. Будто видел там что-то, недоступное для чужих глаз. Видимое только ему. Кохей тогда спросил, почему Кудо не злится. А тот ответил, что ему всё равно, что про него думают. Он не собирается торчать в Камикаве и быть как все. Что-то в этом роде.

С того вечера Кудо Мицуру прочно поселился в мыслях Кохея. Он был белой вороной в их школе — и ему это было безразлично. Он улыбался и бегал. Брал первые места на соревнованиях. Веселился на переменах с друзьями.

Он был ярким, как солнце. Он был не похожим на него, Кохея.

И притягивал его к себе, как огонь бабочку.

Если бы Кохей не был таким молчуном, он бы не увяз по горло в своих фантазиях. Рассказал бы об этих навязчивых мыслях кому-то из друзей, те бы живо поставили ему мозги на место. Но Кохей всегда был таким. Скрытным. И упрямым. Если бы в то время кто-то сказал ему, что влюбляться в однокашника-парня нельзя, и начал бы капать ему на мозги, Кохей вообще мог натворить кучу нелепых вещей. Чем настойчивей его просят опомниться, тем безудержнее он прёт напролом.

Всегда был таким.

Он никому не рассказал о своих мыслях. Только дереву на обрыве. А оно и не подумало отговаривать Кохея.

Когда на третьем году средней школы они с Кудо Мицуру попали в один класс, для Кохея наступили самые трудные в его жизни времена. Каждый день был мучением. Каждый урок перед его глазами торчал светловолосый затылок со смешным завитком, похожим на хохолок маленькой птицы. Каждая ночь до подъёма в школу тянулась по сто лет. А потом Акира затащил Кохея в свою компанию, в которой были Онихара, Сатоши и Кудо. И Кохей понял, что окончательно погиб. Теперь приходилось смотреть Мицуру в лицо. Сталкиваться с ним руками и локтями, когда резались на приставке. Отламывать кусок от своего бананового хлеба, когда Мицуру забывал бенто. Делать всё, что, не задумываясь, делают хорошие друзья.