Дерево (СИ)

Кохей прекрасно знал, что в таком состоянии нельзя идти никуда, кроме как домой. Но он всё равно упрямо шёл — странной зигзагообразной траекторией, по широкому кругу огибая такие же, как он, шатающиеся силуэты. Назвать расплывчатые фигуры людьми не получалось. Эфемерные и зыбкие, они больше походили на привидения, чем на живых людей. Их же можно рассеять одним неловким движением, а он всегда был таким неуклюжим. Мысли тоже были нечёткими и отчаянно кружилась голова. Таким пьяным Кохей не был никогда, даже когда пили на спор с Сергеем и его друзьями из больницы.

Вообще-то, путь Кохея лежал к дому. Но не совсем.

За их дом. На обрыв.

Надо выкопать эти проклятые осколки. Выкопать и…

Склеить.

«Я всё вспомнил. Надо же… Больше нет потерянных воспоминаний. Я вспомнил, у кого были эти светлые волосы. И зелёные глаза. Я вспомнил… вспомнил…»

Можно склеить то, что разбилось? Почему нет? Ведь он всё вспомнил.

А самое главное — он больше не хочет забывать. Он любил Кудо Мицуру. Нет, не так.

Он любит Кудо Мицуру.

И плевать, что тот к нему абсолютно равнодушен. Вот плевать и всё тут.

«Я склею эту чашку и поеду в Танпоро… Найду тот родник, наберу воды… и выпью. Снова. Просто так. Я ведь и так знаю ответ».

Кохей ничего не замечал, потому что смотрел под ноги. Асфальт на дороге как-то странно бугрился и всё время норовил подставить подножку. А падать нельзя. Надо идти. Надо выкопать осколки, а то скоро дерево утонет и уже не добраться будет. Надо идти прямо сейчас. Почему так темно? Уже ночь? А, плевать… Ночи сейчас не очень тёмные, скоро будет рассвет… наверное.

Если бы Кохей хоть раз оглянулся, он бы увидел того, о ком думал весь день и вечер. На кого смотрел, когда тот отворачивался в сторону. Человека, из-за которого напился в хлам.

Следом за Кохеем, стараясь держаться как можно дальше, шёл Мицуру.

***

«Почему я не понял тогда, о чём ты хотел со мной поговорить? Почему не понял за столько лет, на кого похожи все, в кого я влюблялся? Чёрт, Танигава, они все похожи на тебя! Высокие, сильные, немного неуклюжие. Молчуны. Джон такой же. И этот мой, последний… Колин. Чем-то неуловимо смахивает на тебя. Чуть-чуть, но смахивает. Я тогда нёс всякую чушь, ты помнишь? Какой-то полный бред нёс, а сам отчаянно боялся того, что ты скажешь. А ты ничего не сказал. Не то, чтобы я ждал, я тогда ещё не знал, что гей. Только в Америке понял. Если бы мы встретились потом ещё хоть раз… Ещё хоть один раз… нет, хорошо, что мы не встретились. Мы бы не стали теми, кто мы сейчас. Ты живёшь в самой непонятной стране мира, в которую я очень хочу съездить. Знаешь, я ведь могу туда прилететь. Я умею пилотировать самолёт, Танигава. Научился. Я сегодня не говорил об этом, когда с одноклассниками сидели, но это правда. А ты стал доктором. Ты опять всё время молчал, только слушал. Танигава, ты всегда был такой. Самый спокойный и молчаливый из нашей компании. Самый умный. Я… часто смотрел на тебя, когда ты не видел. Тогда я очень часто смотрел на тебя. Только я не успел по-настоящему понять, почему я смотрю.

А потом я тебя… не то, чтобы забыл. Просто нашёл тебе замену. Постепенно перестал вспоминать тебя. Забыл даже лицо, даже имя. То есть мне казалось, что забыл. Но я всегда выбирал один и тот же тип мужчин. Высокие. Сильные. Немного неуклюжие. Умные. С последним только в пролёте оказался, но, знаешь, пока он молчал, он казался очень умным! Чёрт… Я что, оправдываюсь?! Какого фига? Танигава… Куда тебя несёт, а?! Чуть не свалился, придурок! Ты же не хотел тогда сказать… хрен знает сколько лет назад… что я тебе нравлюсь, а? Это же неправда, да? Да вот ни за что не поверю! Ерунда какая… Только ты сегодня на меня смотрел, когда я успевал заметить… Ты очень странно на меня смотрел, Танигава Кохей. Почему ты так на меня смотрел? Чего ты от меня хочешь? Учти, я ведь теперь не тот школьник. Я хочу услышать ответ. Скажи мне правду, Танигава! Зачем мы тогда ходили к тому дереву? Что ты хотел мне сказать? Почему так смотрел сегодня? И ещё… да куда ты прёшься-то, зараза?!»

***

То, что поход к дереву на обрыве был действительно неудачной идеей, Кохей понял быстро. Потому что дерева не было. И обрыв оказался намного ближе, чем он думал. А ещё… Он был намного круче.

Хорошо, что он такой пьяный. Не хватило скорости реакции, чтобы сгруппироваться, летел вниз, как мешок с сеном. Кажется, даже ничего не сломал… Ничего? Кохей пошевелил руками, дёрнул ногой. Нет, не сломал. Даже сможет встать… только не прямо сейчас. Надо немного полежать… голова очень кружится…

— Танигава!

Кто-то его позвал по имени? Странно… Наверное, послышалось. Тут такое глухое место, чтобы спуститься с обрыва, нужно далеко обходить, там старая лестница есть, в конце улицы… Точно, послышалось.

— Танигава! Кохей! Кохе-е-ей!

Нет, не послышалось. Его зовут. Кто? Кто-то видел, как он упал? Да ладно, не убился же… Вот сейчас ещё пять минут полежит и встанет… Ещё пять… нет, две минуты… ладно?

— Кохе-е-ей!