Деривация.

— Товарищ генерал, вы же не хотите, чтобы всю «Пальмиру» Сурин имел в виду в качестве небоеспособного соединения? У вас там куча полковников из ГШ, дайте парочку в помощь Шабалину — отчет этот сделать, из-за которого мы у Сурина сегодня с утра были в забвении и в печали. Они-то профессионально помогут, грамотно. А Паше нашему врага бить надо, из снайперской винтовки, а не презентации осваивать.

Валера отключился и посмотрел на Шабалина:

— Бегом в штабную палатку.

— А что там?

— Там тебе придадут двух толковых полковников.

— Спасибо, товарищ полковник! — обрадовался Паша. — Век не забуду!

— А ты, — Федяев повернулся к спецназовцу: — Организуй старшим офицерам чай и бутерброды.

— Есть.

В штабной палатке дядя Лёша осуждающе посмотрел на Шабалина:

— Добротой моей пользоваться изволите, товарищ капитан?

— Так я это… — Паша не знал, что сказать, и поэтому сказал то, что говорит каждый военный в любой непонятной ситуации: — Товарищ генерал, по вашему приказанию прибыл!

— Товарищи офицеры, — Сомов обратил внимание двух высоких полковников на Пашу. — Вот наш офицер, снайпер, командир роты. Это он провёл бой у элеватора, ему нужно помочь правильно оценить, проанализировать и изложить новый тактический приём, который был применён боевиками в ту ночь. Прошу вас оказать ему посильную академическую помощь.

Шабалин встретился с ними взглядами: они смотрели на него изучающе, словно прожигали насквозь. По всему было видно, что калачи тертые.

— Капитан Шабалин, — представился Паша.

— Полковник Громов, — представил один.

— Полковник Угрюмов, — представился второй.

Шабалин улыбнулся, про себя подумав, что если люди не хотят раскрывать свои истинные фамилии, значит, на то есть определенные причины. Эти фамилии в качестве «оперативных псевдонимов» были уже так затасканы еще со времен первой и второй войны в Чечне, что теперь вызывали только лёгкую понимающую усмешку…

— Прошу ко мне в машину, — предложил Паша.

В «капсуле» офицеры быстро осмотрели то, что Паша уже сотворил, название было забраковано сразу:

— Капитан, да тебя засмеют на месте, — сказал Громов. — Поставят под сомнение сам факт твоего обучения в военном училище…

— Давай лучше как-нибудь типа «организация боя, системы огня и управление огнём в условиях применения противником новых тактических приемов», — предложил Угрюмов. — На примере опорного пункта взвода, боевой эпизод такой-то, произошло там-то и тогда-то.

— Возражений нет, — довольно ответил Паша.

Офицеры потребовали боевой графический документ — карту. Карта случайно оказалась у Паши в офицерской сумке, была измята, но полковники довольно закивали — сгодится! Это был лист бумаги, отпечатанный на плоттере, на который была нанесена обстановка не только того дня, но и нескольких последующих и предыдущих.

Полковники довольно быстро оценили ситуацию, задали несколько уточняющих вопросов, касающихся дальности обнаружения боевиков, рубежей открытия огня, видимых изменений в характере их поведения при стрельбе по боевикам из АГС, из пулеметов, из снайперских винтовок и после нанесения удара артиллерией. Потом они попросили несколько листов бумаги и карандаши, стали чертить таблицы, что-то считать, измерять на карте…

— Помнишь, под Гудермесом, была ситуация… — полковники тихонько переговаривались друг с другом, вынимания из глубин памяти эпизоды своей боевой юности…

Паша чувствовал себя отстраненным от процесса, но невольно прислушиваясь к разговору старших офицеров, понял, что эти штабные, в отличие от многих других, выросли из войск, младшими офицерами вдоволь вкусив войну — что мгновенно заставило проникнуться к ним уважением.

— Товарищи полковники, — возмутился Шабалин. — Вы мне хоть объясняйте, что вы считаете, а то мне еще Сурину это всё докладывать…

— Тут всё просто, — пояснил Угрюмов. — Здесь я рассчитываю расход боеприпасов, необходимый для поражения рассредоточенной, но открытой живой силы противника, с учетом скорости их перемещения и времени на открытие огня по упрежденной точке…

Полковник стал сыпать формулами, от которых Шабалина тут же потянуло в сон.

— Здесь расчетам подвергаем свободный резерв времени на обнаружение каждой новой цели и передачу команд на огневую позицию… контроль результатов поражения… а вот здесь нам потребуется сетевой метод планирования и управления… из всего этого мы можем построить сетевой граф наиболее оптимальной работы опорного пункта по отражению рассредоточенного противника…

Полковник был увлечен решением этой задачи, и не замечал, как Паша постепенно утрачивает интерес к высокой штабной культуре.

На листе бумаги появилась схема боя, и Паше пришлось просыпаться и включаться в работу, подсказывая, что и где находилось, какие сектора были под обстрелом, каким оружием и с примерно каким расходом и результатом.

— Говоришь, сам стрелял? — спросил Угрюмов.

— Было, — кивнул Шабалин.