Деривация.

Паша загнал патрон в ствол, затем поворочался, меня положение тела, чтобы занять самую удобную позу, замер. Снова подвел метку прицела к центру люка, затем, зрительно отмерив половину расстояния до нижнего среза, перевел метку туда — прикидывая, что пуля в таком случае должна будет упасть в центр или чуть выше — имея установку прицела на 200 и холодный ствол.

Руки были в тактических перчатках, хорошо впитывающих пот и обеспечивающих хорошее сцепление с оружейным пластиком.

Замерев и успокоив дыхание, Паша начал выбирать спуск. Вот спусковой крючок уперся в резинку, сигнализирующую об окончании холостого хода — чтобы произвести выстрел оставалось лишь слегка продавить этот самодельный резиновый упор.

Даже с глушителем винтовка хлопнула по ушам, скрыв, однако, вспышку пламени.

— Цель, — подтвердил Денис, увидев, как качнулся люк от удара пули.

В этот же момент долетел звук металлического шлепка.

— Командир, — добавил Стешин. — Выше центра на треть радиуса.

— Я так и предполагал, — сказал Паша. — Значит, прицел на месте, можно не париться. На разогретом стволе пули будут падать ниже центра на треть радиуса.

— О, — вдруг громко сказал Стешин. — Какой-то хрен из канавы вылез. Дальше знака метров на четыреста… садык сбежал с блок-поста?

— Где? — еще ничего не щелкнуло в голове, никаких сигналов опасности не прозвучало, и Паша совершенно спокойно перевел винтовку влево, чтобы обозреть через ночной прицел указанный Стешиным участок дороги.

На дороге стоял человек, что-то нагружая себе на спину.

— Кто такой?

— Не знаю, — ответил Стешин. — По ночам с того «опорника» к нам не ходят — огонь сразу открывается.

— Кто тогда? Душара? Что-то смелый очень, в одного идти в атаку на нас, — предположил Паша, машинально считая в голове поправки для стрельбы на такую дальность.

— Может, из тех, кто с «опорников» сбежал, прошлой ночью? — тоже начал гадать Денис. — Или да, душара, из тех, кто на «опорники» зашли.

— Товарищ командир, — подал голос один из снайперов. — Там еще один.

— Где, — Шабалин водил винтовкой, осматривая окрестности. — А вон он, вижу, сидит у обочины. Не, не сидит, на четвереньках стоит, что ли…

— Не, мой стоит, — сказал снайпер.

— Трое их? — спросил Стешин, снимая трубку полевого телефона, соединенного с майором Сагитовым, который представлялся почему-то советником, но фактически, как теперь понимал Паша, был не кем иным как комендантом опорного пункта «Элеватор».

— Марат, — Стешин говорил спокойно и даже с насмешкой. — Тут три бренных тела на дороге, в полукилометре от нас…

Через три минуты Сагитов ворвался на пост.

— Где?

— Вон там, — ему показали направление и предоставили один из приборов наблюдения.

— Я сейчас звонил на тот пост, — сказал майор. — Они утверждают, что все люди на месте. А, вот, вижу…

— Кто тогда? — спросил Паша.

— Да кто их разберет…

— Мы тут предполагаем, что это из тех садыков, которые ночью с «опорников» сбежали, — сказал Денис.

— Четверо, — выдохнул Сагитов. — Так, мужики, я поднимаю пост по тревоге, и погнал докладывать в группировку. Похоже, сейчас будет весело.

Майор убежал.

— У нас что, — спросил Паша. — Война началась?

— Похоже на то, — отозвался Стешин.

Денис перегнулся через стену и проорал вниз:

— Тревога! Занять позиции по боевому расчету!

Вокруг началась суета, в которой Паша вдруг почувствовал себя рудиментом — всё происходило словно без его участия, ибо было хорошо организовано и отработано. Денис, подняв снайперскую группу, метнулся к столу, на котором намертво был принайтован автоматический гранатомет, укрытый брезентом от всепроникающей пыли. Скинув брезент, Денис взвел затвор и осветил ручкой-фонариком прицел.

Паша посмотрел на часы — до полуночи было еще два часа — ночь только началась.

Один из снайперов привел в боевое положение пулемет «Печенег» и доложил об этом своему командиру. Внизу раздавался топот ног — к своим боевым позициям бежали и снайпера, и садыки, и четверо «подсолнухов» — которым расторопный комендант так же выделил фронт обороны на случай внезапного нападения.

— Да их тут… — вдруг испуганно сказал снайпер. — Сотни…

В этот момент у Паши ёкнуло сердце. Ну, один, ну, два — это безнаказанные цели для снайпера, но сотня — это уже серьёзная проблема, решить которую своими силами вряд ли удастся так же безнаказанно.

Шабалин вдруг подумал, что не запомнил имеющиеся здесь ориентиры, и не сможет в ходе боя правильно управлять огнем, о чем тут же сообщил Стешину:

— Денис, я не знаю ориентиры!

— Понял, командир! — нервно ответил взводник.

Он уже крутил маховик, направляя АГС в известную ему точку.

— Спокойно! — Паша постарался придать своему голосу больше железа, успокаивая скорее себя, чем Стешина.

— Командир, — к Паше подскочил снайпер. — Карточка огня!

— Молодец, Федосов! — машинально похвалил его ротный. — Вовремя!