Деривация.

Он осмотрелся — на посту были снайпера и Денис Стешин, который дремал в кресле возле автоматического гранатомета.

— Как обстановка? — спросил Паша старшего поста.

— Товарищ старший лейтенант, — сержант сделал движение рукой в сторону блок-поста. — Блохастых отогнали далеко за блок-пост. Всех живых, которых было видно, мы перебили. Сагитов сейчас будет выводить садыков для досмотра и сбора убитых боевиков.

— Кто-нибудь посчитал, сколько мы наваляли духов?

— Ну, мы посчитали, навскидку, — сержант показал лист бумаги, который копировал карточку огня, и на котором точками было нанесено расположение тел убитых. — Из того, что видно, около сотни, из них снайперским огнем, думаю, больше половины мы положили.

— Ты лично сколько положил?

— Пятерых наглушняк точно, еще возможно троих ранил и потом добил троих в голову, — с гордостью за проделанную работу ответил снайпер.

— Молоток! — похвалил Паша. — Дай воды…

Снайпер протянул открытую бутылку минералки, и Паша сделал несколько глотков.

— Я десять завалил, — проснулся Стешин. — А сколько из АГСа — одному богу известно…

— Не богу, — сказал Паша и непроизвольно вздрогнул. — А эгрегору войны…

Шабалин вспомнил свой сон, вспомнил голос, услышанный им во время боя. Думать про это не хотелось — ибо это не только выходило за рамки разумных объяснений, но и больше смахивало на сумасшествие, чем на реальность, а признавать у себя «поехавшую крышу» Паше очень не хотелось.

— Кто таков? — лениво спросил Денис.

— Приснилось, — отмахнулся Паша. — Организуй мне такси до Пальмиры! К подъезду через полчаса. Багаж — груз длиной метр-двадцать, с оптическим прицелом…

— Есть, — кивнул Стешин. — Багаж ему еще подавай…

— Я не понял? Кто там бухтит? — возмутился Шабалин.

— Вырвалось, — отмахнулся Денис.

— Смотрите там, товарищ лейтенант…

Внизу взревел двигатель БМП и одна машина, поднимая пыль, пошла за ограждение опорного пункта. На «бэхе» сидело человек шесть, ощетинившиеся автоматами и пулеметами, которым предстояло провести осмотр убитых боевиков.

Паша связался с дежурным по группировке и уточнил, закончили ли артиллеристы и снайпера охоту за боевиками вдоль дороги — еще не хватало попасть под огонь своих же соратников. Но ему подтвердили завершение работ по очистке трассы — можно было ехать.

Пока было время, Паша прогнал через ствол винтовки пару патчей с щелочным раствором, с таким расчетом, чтобы масло «поработало», пока «такси» будет ехать в Пальмиру.

Дорогу он проскочил быстро, и войдя в свою комнату, с удовольствием снял боевое снаряжение. Дневальный принес воды, и Паша быстро умылся и побрился. Видео-конференц-связь с генерал-полковником Суриным предполагала появление докладчика в «офисной» форме одежды, каковой у Паши здесь не имелось по вполне объективным причинам. Не ждать со стороны Сурина разноса за появление в неустановленной форме — это значило не знать командующего, а Паша уже имел возможность убедиться в его отношении к себе, и поэтому оставалось только рисковать — и явиться на совещание в полевой форме, в достаточной степени уже пропитанной сирийской пылью.

— Зато буду похож на боевого офицера, — сказал Паша, глядя на себя в обломок зеркала, ровняя бритвой висок.

Позавтракав, Паша связался с Барченко, однако тот, сославшись на занятость, отмахнулся от него, напомнив, чтобы в десять ноль-ноль тот «был как штык». Шабалин вернулся к себе и на листе бумаги набросал доклад — внеся туда дальности стрельбы, расход боекомплекта, результаты поражения. К назначенному времени Паша подошел к штабу группировки, предъявил на входе пропуск и вошел в зал совещаний. Там уже находилось несколько человек, Барченко приветливо махнул рукой, но всем своим видом показал, что занят и к праздным разговорам не расположен. Появился Федяев, который тепло поздоровался и хлопнул рукой по плечу:

— А ты молодец, умеешь ночью зажечь…

— Товарищи офицеры! — кто-то громко подал команду.

В зал вошел дядя Лёша и начальник штаба группировки. Они заняли свои места и Сомов без предисловий начал традиционный командирский спич:

— У нас не разведка, а абсолютное разложившееся ничтожество, не способное смотреть и слушать даже под собственным носом! Как можно было упустить такую огромную массу боевиков? Не надо мне рассказывать про отвлекающие маневры с захватом опорных пунктов — вы, товарищ Барченко, должны были предусмотреть такой вариант действий!