Дерни смерть за саван

Тетка Тереса пьянела, но отчего-то зябла. Ей взбрело на ум развести в хижине костер, чтобы погреться. Сильвия, разгадав это намерение, пришла в ужас – представила себе, как просушенная кастильским солнцем постройка вспыхнет, подобно спичке, от малейшей искры. Стала увещевать идиотку, втолковывала ей, что если той так хочется развести огонь, то делать это надо как можно дальше от хижины. Втайне Сильвия надеялась, что разумные доводы возымеют действие, оборванка оставит ее одну и тем самым даст возможность поскорее покончить с проклятыми веревками. Но та была то ли совсем глупа, то ли, напротив, почуяла какой-то подвох. Так или иначе она по-быстрому натаскала в хижину сухих веток, валявшихся по краям поляны, и через пять минут костер уже тянулся острым клювом к соломенному куполу.

Мольбы пленницы нищенка оставляла без внимания, смотрела на нее как на пустое место. По-жабьи квакнув, она разлеглась возле костра и взялась досасывать остатки смрадной бурды из жбана.

Сильвия, покуда ее стражница отвлекалась то на одно, то на другое, сумела-таки перетереть веревки и лежала смирно, дожидаясь момента, когда тетка Тереса уснет. Такой момент должен был наступить вот-вот, синий нос тетки уже клонился книзу, а глаза слипались. Сильвия считала про себя секунды и боялась. Боялась, во-первых, что бандиты, за которыми пошли одноглазый и очкарик, явятся раньше, чем Тересу сморит сон. А во-вторых, что огонь перекинется на стены хижины. Захмелевшая дура уже не следила за ним, он горел сам по себе.

Сколько времени прошло в томительном ожидании, Сильвия точно не знала. Как только увидела, что тетка, выронив жбан с недопитым самогоном, свалилась на бок, сказала себе: миг освобождения настал! Сдирая ногти, размотала путы и кинулась вон из хижины. Сделала это столь порывисто, очертя голову, что ненароком зацепила торчавший из костра сук. Тот сияющим зигзагом прочертил воздух, упал под стеной, и свершилось то, что должно было свершиться. Сухая солома затрещала, и огонь охватил ее сразу всю. Животный страх выгнал Сильвию наружу, заставил отбежать под покров свежей зелени. Оттуда она смотрела, как неукротимый шквал разрушает хижину. В сердце шевельнулось чувство христианского сострадания к бедной пьянице, оставшейся беспомощно лежать в адовом пекле. Но Сильвия никак не могла ей помочь и предпочла пуститься наутек.

– Если бы вы подождали хотя бы минуту-другую, то встретились бы с нами, – с досадой проговорил дон Ольмос. – Мы как раз спешили к вам на выручку и выбежали на поляну, когда хижина еще горела.

– Я не верила, что вы так быстро меня найдете, – ответила Сильвия, точно извиняясь, – а вот дружки тетки Тересы могли снова меня схватить, и это пугало сильнее всего.

– Я вполне оправдываю ваши действия, – сказал Максимов. – Но где вы скрывались потом?

– Где придется. Ночевала в брошенных крестьянских домах, среди развалин, нашла там дырявый плащ, укрывалась им по ночам… и всюду мне мерещились эти страшные люди: одноглазый, очкарик, Диего… Я голодала, пила тухлую воду из гнилых колодцев и очень хотела вернуться к вам, сюда… но ведь и бандиты могли поджидать меня здесь. Устроили бы на подходах к дому засаду… Но все же я не выдержала и пришла. Мне ничего другого не оставалось. Иначе я бы умерла…

– Как же вы все это вытерпели? – изумилась Анита. – Без еды, без тепла… Ночи в марте еще холодные. Вам надо было немедленно бежать к нам. Или к сеньору Лопесу.

– К жандармам? – Сильвия с перепугу вскочила с постели. – Не говорите мне о них. Они посадят меня в тюрьму!

– За что?!

– Как за что? Я убила человека. Та нищая, она же сгорела заживо, потому что я по оплошности подожгла хижину…

– Ах, вот что вас тревожит! Среди нас есть юрист, он развеет ваши опасения.

– Вам не о чем волноваться, сеньорита, – заверил дон Ольмос. – Вы подожгли хижину непредумышленно, произошел всего-навсего несчастный случай. На трупе не обнаружено следов насилия, а то, что эта отщепенка напилась до такой степени, что не нашла в себе сил выбраться из горящей хижины, так кого же в этом винить? Любой суд вас оправдает. Но до суда и не дойдет.

– Почему?

– Потому что погибшая действовала заодно с бандой, представляющей опасность для общества. Ваша жизнь висела на волоске. Даже если бы вы намеренно убили эту алкоголичку, присяжные в один голос заявили бы, что это была самозащита. Полагаю, сеньор Лопес при всей своей тупости не станет поднимать шума. Если что, я подскажу ему, что надо делать.

– Спасибо! – с искренней признательностью прошептала Сильвия. – Получается, я и в самом деле напрасно боялась…