Дерни смерть за саван

– Тем не менее ваши преследователи все еще на свободе, – напомнил Максимов. – После того как вы вторично сбежали от них, они, должно быть, рвут и мечут. Необходимо принять все меры предосторожности. Пока ничего не происходило, мы расслабились, оставляли открытыми окна, не думали о возможном нападении… И вынужден признать, что все мои предыдущие охранные меры были недостаточными. Ничего, я этим займусь! Не пожалею времени, пожертвую несколькими днями, но превращу наш дом в неприступный форт. Вы мне поможете? – обратился он к дону Ольмосу.

– Всенепременно, – ответил тот. – В условиях, когда против нас выступают сущие дьяволы, которых не в состоянии поймать целое жандармское подразделение, я считаю целесообразным согласиться с вами, по возможности обезопасить дом и лишь после этого продолжать подземные работы. Иначе мы рискуем быть перебитыми еще до того, как доберемся до серебра.

– Все ли с этим согласны?

– Все, – от имени Кончиты и Сильвии поддержала мужчин Анита. – Вы рассуждаете разумно.

– А еще, – продолжал воодушевленный всеобщим одобрением Максимов, – я предлагаю…

Вероятно, он предложил бы что-то весьма ценное, но его прервал донесшийся с улицы стук калитки. Все вскочили с мест, инстинктивно потянулись к оружию.

Мгновение спустя сгустившиеся за окном сумерки прорезала яркая молния – это сработала вспышка фотографической камеры. И вслед за этим наступившую в доме тишь разорвал надрывный трезвон дверного звонка.

Глава девятая Серебряная лихорадка

Гость званый, но вместе с тем неожиданный. – Задушевная беседа. – Анита демонстрирует искусство вранья. – Истинный дипломат. – Максимов предается воспоминаниям. – Меры предосторожности, отнюдь не выглядящие излишними. – Пропавшая жила. – Неприятные симптомы. – Несколько слов о любви. – Крамольное сочинение. – Тоннель разветвляется. – Дон Ольмос остается без связи. – Свершилось!

Сильвия снова сжалась, как от удара плетью.

– Кто это? – прошептала она, в ужасе глядя на полутемное окно. – Кто пришел?

– А вот мы сейчас посмотрим! – Максимов залихватски перекинул револьвер из одной руки в другую. – Ольмос, вы со мной?

– Вы еще спрашиваете!

И как охотники, идущие в азарте на хищного зверя, они кинулись в прихожую. Анита только и успела крикнуть им вслед:

– Будьте осторожны!

Кто бы ее слушал…

Звон прозвучал снова – уже настойчивее. В тесном предбаннике дома Максимов навел мушку «Дрейзе» на дверь и почти беззвучно скомандовал Ольмосу:

– Станьте за мной. Если меня убьют, палите в проем немедля, бейте на поражение. Надеюсь, вашу машинку не заклинит?

– Не заклинит, не бойтесь, – процедил Ольмос сквозь зубы и высунул дуло своего револьвера из-за плеча Максимова.

– Открываем!

Скрипнул замок, завизжал выдвигаемый из пробоя засов, и дверь распахнулась. Максимов ожидал увидеть перед собой вооруженное отродье, готовое ворваться в дом и перестрелять всех обитателей. Но увидел респектабельного господина в бурнусе и цилиндре. За его спиной, правда, маячили двое исполинов в юнкерской форме, но никаких враждебных намерений они не проявляли.

– Добрый день, Алексей Петрович, – любезно поздоровался господин в бурнусе. – Сделайте одолжение, опустите оружие. А то, не ровен час, проделаете во мне дырку, хлопот потом не оберетесь.

– Кто вы такой? – удивился Максимов не столько просьбе, произнесенной не без сарказма, сколько тому, что посетитель говорит по-русски и знает его имя-отчество.

– Это Василий Антонович Тищев, – опередила гостя Анита, незаметно появившаяся позади дона Ольмоса. – Он из русской дипломатической миссии, я приглашала его заехать к нам, если будет возможность.

– Вот я и заехал, – промолвил статский советник, – но мне и в голову не приходило, что меня встретят как агрессора.

Максимов, пребывая в некотором замешательстве, опустил револьвер и посторонился, чтобы пропустить важного вельможу. То же сделал и дон Ольмос. Василий Антонович махнул, не глядя, своим верзилам – мол, оставайтесь снаружи, – а сам прошествовал в гостиную.

– Ты почему нас не предупредила, что он заедет? – услыхала Анита шипение любимого супруга.

– Не успела. Да и забыла, признаться…

Ну да, забыла. А кто бы не забыл, когда вокруг такая катавасия?

Она велела Максимову занять господина Тищева пару-тройку минут и отдала короткие распоряжения дону Ольмосу, Кончите и Веронике. В результате Ольмос с проворством факира припрятал и замаскировал все, что могло навести гостя на мысль о ведущихся в подвале работах, а на столе появились рюмки, бутылки с сухим белым вином и мансанильей, а также что-то шипящее, аппетитно пахнущее, сварганенное Вероникой на скорую руку из остатков сегодняшнего обеда.