Дерни смерть за саван

Затянувшееся молчание вышестоящих инстанций довело дона Ольмоса до крайнего напряжения, и в один из дней он сам пошел на городской телеграф. Там ему сообщили, что телеграфная линия повреждена и связи с Мадридом нет уже восемь дней. Пораженный таким известием, он поинтересовался, почему линию не чинят. Ему ответили, что много времени ушло на поиски места повреждения. Оно отыскалось неподалеку от Мадрида, причем какой-то негодник срезал целых десять ярдов провода, так что восстановительные мероприятия выглядят затруднительными: необходимо найти подходящий материал и мастера, способного произвести починку. Телеграфное дело – сравнительно новое, в Аранжуэце техников нужного профиля нет, они есть только в столице, и все нарасхват.

Зная неторопливость испанцев, Анита предположила, что линию исправят очень нескоро. Дон Ольмос бушевал. Секретный агент, оставшийся без связи – хуже не придумаешь!

– Далась вам эта связь! – говорил Максимов, погруженный, в прямом и переносном смысле, в совсем другие заботы. – Все равно вам пока нечем хвастаться. А ваши командиры, если что, найдут способ доставить вам указания. Пришлют обычной почтой или с нарочным. Тут от Мадрида на хорошей лошади – полдня ходу.

Дон Ольмос признал резонность замечания, однако не выглядел успокоенным.

Разговор происходил в шахте, в тот момент, когда Максимов дал себе и паровой машине пятиминутную передышку. Кончита и Сильвия дробили комья вынутой земли и просеивали сквозь решето. Внезапно Кончита с воплем ухватила пальцами что-то маленькое, бесформенное, похожее на застывшую каплю воска, только тускло-металлического цвета.

– Смотрите, что я нашла!

Максимов поднес находку к газовой лампе. Долго крутил, рассматривая. Попробовал на зуб и весь как будто озарился от нахлынувшей радости.

– Серебро! Лопни мои глаза… серебро!

Сильвия, стоявшая на коленях подле решета, подняла к своду тоннеля перепачканные землей руки и пронзительно выкрикнула:

– Я знала, знала… папа был прав! Свершилось!

Глава десятая Бутыль зеленого стекла

Великолепная находка. – Островок спокойствия в бурном море. – Пропавшее письмо. – Шокирующее разоблачение. – Дон Ольмос аплодирует. – Чувства чувствами, но истина дороже. – Ошибка профессора Ортиса. – Сильвия отстаивает честь отца. – Уроки, которые неожиданно пригодились. – Разговор начистоту. – Жалкие глупцы. – Адская смесь. – Западня, откуда нет выхода. – Погребенные заживо. – Печальная участь Вероники. – Вперед!

Найденный самородок весил не больше унции, но это никого не смутило. Он имел ценность не сам по себе, а как путеводный маячок, как свидетельство того, что изыскатели находятся на верном пути. Теперь уже не было сомнений, что Серхио Ортис не зря перерывал архивы и вникал в историю древних иберийцев. Серебряная жила под Аранжуэцем существует, этому получено неопровержимое подтверждение! И пусть на добытчиков не посыпались сразу горы сокровищ – зато теперь стало доподлинно известно, что труды не напрасны, их необходимо продолжать.

– Вероятно, мы зацепили самый краешек залежи, – рассуждал Максимов. – Надо рыть дальше и попутно брать пробы из стен тоннеля, чтобы не промахнуться.

Всех охватила горячка уже почти сделанного открытия. Паровая лопата снова заработала на предельной мощности, Максимов не вылезал из тоннеля, дон Ольмос был с ним, он, как и прежде, занимался тем, что оттаскивал прочь мешавшую землю. Поскольку тоннель удлинился весьма значительно, решили не тратить время на транспортировку лишнего грунта на поверхность (да и ров за домом давно превратился в высокий гребень), а сваливать его в тупике, образованном одним из ненужных более отрезков шахты.

Женщин, невзирая на протесты Кончиты, отрядили наверх. Максимов сказал, что с черной работой справятся и без них. Теперь не было нужды заниматься скрупулезным просеиванием и рассматриванием каждой песчинки. По мнению дона Ольмоса, которое трудно было оспорить, если залежь воистину богата, серебро можно будет разглядеть невооруженным глазом без лишней мороки.

А что Анита? Она одна сохраняла невозмутимость среди всеобщего ажиотажа. Ее, казалось, нисколько не будоражили поиски серебра, она выглядела отрешенной, выпавшей из реальности, методично что-то обдумывающей. В то время как мысли всех были сосредоточены на шахте и каждый норовил самолично взглянуть, как продвигаются работы под землей, Анита вовсе перестала туда спускаться. Она все чаще подменяла Сильвию возле перископа и наблюдала за дорогой.