Дерни смерть за саван

– Все, – сказала вышедшая следом Анита дону Ольмосу. – Она готова.

Кончита с пронзительной тоской обвела взглядом своих теперь уже бывших друзей и родственников и под дулом револьвера, сгорбившись, покинула гостиную. Дон Ольмос скользнул за ней.

Анита села за стол, одним глотком опорожнила свою рюмку и уставилась на узорчатую скатерть. Максимов не заговаривал с ней, понимая, как ей должно быть муторно.

Сильвия вышла в переднюю и заперла дверь за ушедшими. Вернулась, чем-то обеспокоенная.

– Что с вами? – спросила Анита, оторвавшись от разглядывания цветочных орнаментов.

– Тревожусь за дона Ольмоса. Бандиты могут напасть на него по дороге в жандармерию и отбить сообщницу.

– Вряд ли они успеют так быстро сориентироваться. Они ведь еще не знают, что она разоблачена.

– Да, это так. Но когда узнают, они будут нам мстить. Срываются все их планы…

– Пусть попробуют!

Максимов надвинул на окна пуленепробиваемые заслонки, удостоверился, что дом со всех сторон заперт наглухо, и снова сел за стол. Увидев, что женщины после всего случившегося чувствуют себя неуютно, подлил им вина.

– Скажите, – обратилась Сильвия к Аните, преодолев неловкость, – а вам не жалко родную сестру?

– Конечно, жалко. Я старалась держаться, но не скажу, что все это доставило мне удовольствие…

Сильвия за стол не села, неприкаянно слонялась по комнате, угнетаемая какой-то своей печалью. Остановившись у стены, на которой висел водородный светильник, стилизованный под канделябр, прислонилась к ней, закрыла лицо руками и разразилась плачем.

– Что такое? – спросила Анита непонимающе. – Из-за чего вы расстроились? Если из-за моей беспутной сестрицы, то у вас нет никакого повода жалеть ее. Вы с ней так мало знакомы…

– Госпожа Кончита ни при чем, – проговорила Сильвия. – Я думаю об отце. Мне стыдно… Я была дрессированной собачкой в руках мерзавцев, они использовали меня, чтобы заставить вас делать то, что им нужно.

– Мне и в голову не пришло бы вас обвинять. Мы все были дрессированными собачками. Но, по счастью, вовремя одумались, и теперь планы сеньоры Лусии и ее семейки пойдут прахом.

– Никто вас ни в чем не винит, – подтвердил Максимов. – Тем более что исправить нашу оплошность проще простого. Надо всего лишь засыпать тоннель, который мы проложили. Сегодня же займусь этим…

– Нет! – Сильвия отпрянула от стены, словно та обожгла ее. – Я не верю! Мой отец не мог ошибиться. Он был великий ученый, он никогда не заблуждался!

Анита в мягкой дружеской манере попыталась ее переубедить:

– У меня нет никаких сомнений в гениальности вашего папы. В своей области он был выдающимся специалистом. Однако здесь, как уже было замечено, мы имеем дело не столько с историей, сколько с геологией. Эта сфера лежит в несколько иной плоскости, и познания вашего отца могли не распространяться…

– Да что вы мелете! – выкрикнула Сильвия с грубостью, которая прежде не была ей свойственна. – Я докажу, что отец не ошибался. Серебро Тартесса существует, и я его найду… я до него докопаюсь… одна, без вашей помощи!

– Это безумие… – начал Максимов, но Сильвия сорвалась с места, сдернула со стены горелку и бросилась вон из гостиной.

Анита и Алекс обменялись взглядами и, не произнеся ни слова, последовали за ней.

Сильвия с зажженным светильником в руке спустилась по каменной лесенке в подпол и, не задерживаясь, добежала до того места, где стояла землеройная машина. Это было в боковом проходе, противоположном тому, что вел к станции. Сильвия пристроила свой фонарь на кожухе парового котла, взялась за лопату, прислоненную к колесу машины, и принялась выгребать из железного ящика куски угля. За этим занятием ее и застали Анита с Максимовым.

– Что вы делаете?

– Завершаю за вас работу. Посторонитесь!

Она уверенными точными движениями (подсмотрела у Максимова, когда наблюдала за ним в шахте) наполнила топку углем, зажгла его от пламени горелки и стала крутить регуляторы.

– Остановитесь! – попросила Анита. – Это бесполезно.

– Бесполезно? – Сильвия дернула рычаг, и многопудовая громадина издала пронзительный свист. – Вы скоро убедитесь, что я ничего не делаю напрасно.

Как она преобразилась! Куда девалась инфантильная ранетка, которая распускала нюни и дрожала от любого шороха? Вместо нее возникла деятельная, уверенная в себе работница с мужскими ухватками и огнем в глазах. Но не было в том огне ни грана праведности – как будто сам Люцифер возжег его, протянув пропахшую серой десницу из недр преисподней!

Давление в котле достигло нормы, и громоздкая машина стронулась с места. Вопреки логике она двинулась не вперед, а назад, вытесняя из прохода Аниту и Максимова. Те вынужденно попятились, ибо ширина прохода не позволяла пропустить агрегат мимо. Хорхе спроектировал свою механическую землеройку весьма оригинально: благодаря повышенной подвижности стрелы и ковша вынутый грунт она отбрасывала не в сторону, а назад, перенося его через собственный корпус. Это делалось для того, чтобы не тратить лишнюю энергию и время на прокладку слишком широкой шахты.

– Вы перепутали рычаги! – закричал Максимов – Вам нужен тот, что слева!