Деррида

В конце своей импровизации я должен был сказать: «А теперь ваша очередь, вы верите в призраков?». И, снова повторив ее раз 30 по требованию режиссера, она говорит эту фразу: «Да, сейчас да». Уже на съемках она мне ее повторила по меньшей мере 30 раз. Уже тогда в этом было что-то странное, призрачное, жутковатое, это происходило много раз за раз. Но представьте себе, что я испытал, два или три года спустя, когда Паскаль умерла, я снова посмотрел фильм в Америке по просьбе студентов, которые хотели его со мной обсудить. Я вдруг увидел, как на экране появляется лицо Паскаль, о котором я знал, что это лицо умершего человека. Она отвечала на мой вопрос: «Вы верите в призраков?». Глядя мне почти в глаза, она все еще говорила с большого экрана: «Да, сейчас да». Что это за «сейчас»? Спустя годы в Техасе. У меня возникло волнующее чувство возвращения ее призрака, будто призрак ее призрака вернулся сказать мне, мне здесь и сейчас: «Сейчас… сейчас… сейчас, то есть в этом темном зале на другом континенте, в другом мире, тут, сейчас, да, уж поверьте мне, я верю в призраков»[902].

Но вскоре его станет преследовать другая смерть, смерть гораздо более близкого ему человека. 3 апреля 1983 года, когда Деррида был в Йеле, его племянник Марк, старший сын Жанин и Пьеро Мескель, брат Мартин, погиб в автомобильной аварии. Эта страшная смерть оставит и на нем, и на всей семье «ужасный отпечаток»[903]. Деррида всегда будет держать фотографию Марка возле своего рабочего стола, рядом с портретами отца и младшего брата Норбера.

С лета 1982 года количество совещаний по поводу создания будущего Международного коллежа философии растет. В письме Деррида Жан-Пьер Фай заявляет, что рад, что два их проекта объединили: «Намечающиеся годы совместного сотрудничества, таким образом, пройдут под знаком нашей солидарности»[904]. Действительность, увы, окажется совсем иной, и конфликты не прекратятся.

Как рассказывает Доминик Лекур, «мы не сразу оценили, насколько Деррида и Фай ненавидели друг друга и насколько велики были их счеты друг к другу. Вначале Франсуа Шателе пытался играть роль посредника, но вскоре он заболел. Жак Ланг и Франсуа Миттеран лично обнадежили Файя, что судьба коллежа будет в его руках. Он был убежден, что Деррида украл предназначавшееся ему место. Между ними было постоянное напряжение, множились инциденты по самым разным поводам. Были какие-то бесконечные унылые истории с ключами, с распределением офисов и т. д.»[905].

Не менее велики были и расхождения по принципиальным вопросам: Жан-Пьер Фай мечтает собрать в большом престижном учреждении мудрецов и художников, он увлечен Рене Томом, Ильей Пригожиным и такими вопросами, как «самоорганизация». Для Деррида приоритет – создать условия для трансверсальных исследований сюжетов, которые еще только складываются, и не дать Международному коллежу философии уподобиться другим заведениям. Он объясняет в Libération:

Мы предусмотрели оригинальные механизмы, которые должны обеспечить максимально строгую профессиональную этику. Например, не будет никаких кафедр, никаких постоянных мест, только контракты на относительно короткий срок. Итак, облегченная структура, коллегиальность, мобильность, открытость, многообразие, приоритет, отдаваемый недостаточно «легитимированным» исследованиям или же исследованиям, которые получили недостаточное развитие во французских или зарубежных институтах…[906].