Держава и топор

Доклад – проект приговора по делу Татищева и Давыдова – 3 апреля 1740 года в соавторстве написали начальник Тайной канцелярии А. И. Ушаков и кабинет-министр А. И. Остерман. Ранее точно так же по делу Долгоруких 14 октября 1739 года Ушаков и Остерман составили «Надлежащее рассуждение» о винах Долгоруких, которое легло в основу сурового приговора императрицы.

В случаях важных, подобных делу Столетова, решение Кабинета министров представляли государыне и она подписывала подготовленную заранее резолюцию: «Столетова казнить смертию… Анна». А затем уже все это решение облекалось в высокопарные и туманные слова манифеста, предназначенного для публикации: «Оный Столетов… не токмо б от таких злодейственных своих поступков воздержания в себе имел, но еще великие, изменнические, злодейственные замыслы в мысли своей содержал и некоторые скрытные речи дерзнул другим произносить и грозить, також и в прочих преступлениях явился, как о том по делу явно, в чем он сам, Столетов, с розысков винился, того ради, по указу е. и. в., по силе государственных прав, велено оного Столетова казнить смертью – отсечь голову».

Однако не все приговоры по политическим делам оформлялись как решения исполнительных учреждений. XVIII век знает и специальные временные судебные комиссии («Генеральные комиссии») или «Генеральные суды», которые создавались для рассмотрения одного дела и должны были вынести приговор или, точнее сказать, поднести на окончательное усмотрение государя проект приговора. Членов комиссий назначал государь. В «досенатские времена» такие комиссии, именовавшиеся одним словом – «бояре», состояли из членов Боярской думы и других высших должностных лиц.

Позже временные комиссии (суды) формировались на основе Сената, образованного в 1711 году. Нередко к сенаторам по указу государя присоединялись члены Синода, высшие чиновники, придворные и военные (в том числе и гвардейские офицеры). Судьбу П. П. Шафирова в 1723 году решала комиссия – суд, составленный из «господ сенаторов, генералитета, штап- и обер-афицеров от гвардии» из 10 человек. После этого на приговоре комиссии о разжаловании и смертной казни Шафирова Петр I написал: «Учинить все по сему кроме действител[ь]ной смерти, но сослать на Лену».

Самая большая временная судебная комиссия была создана по делу царевича Алексея Петровича. 13 июня 1718 года Петр I обратился «любезноверным господам министрам, Cенату и стану воинскому и гражданскому» с указом о назначении их судьями своего сына. По воле царя в суд вошло 128 человек – фактически вся тогдашняя чиновная верхушка. Многие факты позволяют усомниться в компетентности и объективности этого суда да и других подобных судов, заседавших по делам политических преступников весь XVIII век. Из приговора 24 июня 1718 года, вынесенного судом по делу царевича, следует, что суд собирался всего лишь несколько раз. При этом суд не рассматривал материалов дела, за исключением материалов переписки Петра с сыном, и не вел допросов многих обвиняемых и свидетелей по делу царевича. Был произведен лишь краткий допрос самого царевича 17 июня 1718 года.

Как судьи выносили приговор, мы не знаем. Об этом в тексте документа сказано невразумительно: «По предшествующим (поданным, предъявленным? – Е. А.) голосам единогласно и без всякого прекословия согласились и приговорили, что он, царевич Алексей, за вышеобъявленные все вины свои и преступления главные против государя и отца своего, яко сын и подданный его величества, достоин смерти». Известно, что Петр I был сторонник коллегиальных методов решения различных дел путем тайного голосования. Сама процедура тайного голосования была подробно расписана в регламентах, а результаты подсчета голосов тщательно отмечали в особом протоколе. Ни о чем подобном в деле царевича Алексея не упоминается, что позволяет усомниться в том, что приговор суда явился результатом голосования, тем более тайного. Приговор не был окончательным: «Хотя сей приговор мы, яко рабы и подданные… объявляем… подвергая, впрочем, сей наш приговор и осуждение в самодержавную власть, волю и милосердное рассмотрение е. ц. в. всемилостивейшего нашего монарха».