Держава (том первый)

Соскучившись по мужскому обществу в своём женском окружении, Константин Александрович усадил юнкеров на диван и, прохаживаясь перед ними, успел поведать занятную, по его словам, историю из далёких времён русско–турецкой войны, когда он был ещё вольнопёром, но в первом же бою отличился и заработал «клюкву».

— Чего-о? — хором спросили друзья.

— Клюкву! — хохотнул Константин Александрович и закашлял. Достав из кармана платок, вытер заслезившиеся глаза. — Извините, — налил из графина воды и запил какой–то порошок. — Как надоела эта микстура, — невесело улыбнулся друзьям, — а «клюква» — это не кисель или компот, а красный анненский темляк на шашке. Первая боевая офицерская награда. Орден святой Анны четвёртой степени с надписью «За храбрость», — пояснил Бутенёв. — А вот и дамы идут, — уже бодрее улыбнулся он.

Неожиданно для себя, Аким разволновался, услышав о дамах. Встав с дивана, оправил складки белой гимнастёрки, отметив, что то же самое проделал и Дубасов.

— Э–э–х, молодёжь, — с неуловимой завистью произнёс капитан, вновь доставая платок и вытирая глаза.

«Ну что я всё время трясусь перед встречей, будто не юнкер, а заячий хвост. Ведь не гимназист уже, а почти офицер», — замер в растерянности Аким, встретившись с жёлтыми глазами румяной от прогулки и улыбающейся Натали.

— Сударыня! — произнёс он, и дальнейшие слова вылетели из головы.

«А глаза у неё цвета танго», — подумал он, и зажмурился от счастья.

Натали женским чутьём поняла его состояние, и тоже задохнулась от радости… От радости встречи, от радости видеть этого застенчивого, смущённого юношу в военной, и почему–то в пятнах влаги, форме.

— И что «сударыня-я?», — ласково, нежно засмеялась она, подходя к Акиму, и протягивая руку для поцелуя.

— Честно сказать, не знаю, — смущаясь, ткнулся губами в кисть руки, покраснел, и по–детски беспомощно шмыгнул носом.

Сердце Натали забилось от счастья, и ей захотелось коснуться губами — нет, не губ, но хотя бы щеки этого стеснительного юнкера.

Чтоб не исполнить желание, она даже отступила на шаг.

«Ну вот, чего–то шарахается от меня», — поник Рубанов.

«Мужчины чересчур логичные люди, и у них нет воображения и женского чутья, — улыбнулась юнкеру. — Чтоб поняли, им всё надо говорить напрямую, да ещё и не один раз», — рассмеялась своим мыслям Натали, взяв Акима под руку.

— Мне удивительно приятно встретиться с тобой, — без малейшей доли кокетства произнесла она, и увидела, как расцвёл от этих слов Рубанов. — Мама, знакомтесь, это тот самый Аким Рубанов, о котором мы с тётушкой, — приплела на всякий случай родственницу, — вам говорили.

— Да, да, Верочка, очень симпатичный и воспитанный, молодой человек, — поддержала племянницу Зинаида Александровна.

На этот раз Аким заполыхал цветом первой боевой офицерской награды.

Не проникшаяся торжеством момента Ольга, с усмешкой оглядев юнкеров, сделала наивное лицо и спросила, ни к кому из мужественных воинов конкретно не обращаясь:

— А что, господа павлоны, вы ночью под дождём сюда добирались? Вся форма в брызгах…

«Во, язва питерская», — проигнорировал несущественный её вопрос Аким, а Дубасов принялся пространно обьяснять ситуацию, рассказывая, как Рубанов, впав в детство, потряс здоровенный дуб, и целый водопад воды обрушился на них.

— Хорошо хоть не желудей, а то бы засыпало обоих, и до сих пор не добрались бы, — в своём родном, язвительном духе, продолжала Ольга.

— Дамы, хватит смущать гостей, пора и за стол, — разрядил обстановку, и, на правах главы семейства, предложил Константин Александрович.

Во время обеда капитан успел рассказать ещё несколько случаев из своей боевой юности.

Аким украдкой глядел на Натали и смущался, когда встречался с ней взглядом. На Ольгу он не обращал ни малейшего внимания, отчего та просто бесилась и язвила напропалую, в основном донимая Дубасова.

Снова пошёл дождь. Из небольшого палисадника перед террасой пряно запахло цветами и зеленью.

Капитан вновь закашлял, вытащив из кармана платок.

— Сыро сегодня здесь, пойдёмте в зал чай пить, — с тревогой глянув на мужа, произнесла Вера Алексеевна и, отставляя стулья, все стали выходить из–за стола.

Вечером, прощаясь, Аким и Натали стояли на балконе и глядели на покрытое тучами небо, на туманную даль озера, на близкий лес и, разговаривая, Аким близко придвинулся к девушке, но она не отстранилась, а доверчиво положила руку на его плечо и чуть подумав, поцеловала в щёку.

— Как стыдно! — через секунду произнесла она, наблюдая, как краской счастья зарумянилось лицо юнкера.

«Начинает понимать, что не безразличен мне, — внутренне улыбнулась Натали, — ну отчего все мужчины такие тугодумы», — почувствовала на своих губах нежные губы любимого.

— Всё–всё–всё, — отстранилась от Акима, — это уже лишнее. В следующее воскресенье ждём на музыкальный вечер, — улыбнулась ему.