Держи голову выше: тактики мышления от величайших спортсменов мира

Нечто такое внутри нас жаждет этих необыкновенных минут и хочет получать их не только от участия в процессе, но и от наблюдения за ним. Говоря простым языком, ощущение благоговейного трепета делает нас здоровее, и не только в абстрактном смысле: когда мы ощущаем трепет – определим этот термин как «чувство удивления, которое мы испытываем в присутствии чего-то столь громадного, что его размеры выходят за рамки нашего понимания мира» – вследствие религиозного вдохновения или вдохновения от искусства, музыки или чего-то другого, в нас происходит целый каскад нейрохимических реакций, изменяющий нас изнутри. Трепет пробуждает в нас желание теснее сближаться с теми, кто нас окружает, он ослабляет раздражение, поднимает нам настроение и делает нас более сострадательными, доверчивыми и добрыми.

ДРЕВНИЕ ЛЮДИ ВЕРИЛИ В ТО, ЧТО СПОРТ – ЭТО ДАР БОГОВ, НИСПОСЛАННЫЙ НАМ С КАКОЙ-ТО БОЖЕСТВЕННОЙ ЦЕЛЬЮ.

Некоторые говорят, что этот трепет лежит в основе всех религий, а спорт легко можно назвать одной из любимейших религиозных практик человечества. Смотрим мы за игрой или сами в нее играем, мы все ищем то самое замечательное «Оле!».

Эти мгновения трепета в спорте можно назвать, пожалуй, наилучшими, чистейшими, какие только способен пережить человек. Великие фильмы и гениальная музыка могут производить такой же эффект, как сильнейшие наркотики, но в процессе их создания сценаристы корпят над каждым словом, выливающимся на бумагу, а помогают им целые маленькие армии людей, своим инженерным трудом доводя их до совершенства. В спорте же не услышать режиссера, вопящего «Снято!», там нет музыкального продюсера, способного подкрутить настройки звука, нет ассистента фотографа, налаживающего освещение. В спорте нет вторых дублей.

Есть только один миг, сейчас, а потом он уже становится прошлым.

Единственное, с чем можно сравнить спорт, – это сама жизнь.

И я думаю, что эти идеальные эпизоды кажутся нам ниспосланными Богом потому, что внутри нас сидит понимание: в любое время наш мозг может саботировать нас. С научной точки зрения достижение совершенства невозможно. Несовершенство – это как перманентный «баг» в нашей системе, который невозможно исправить, предсказать или предотвратить. Неважно, насколько искусными мы можем стать в том или ином деле, неважно, сколько в нас ментальной силы: порой по абсолютно непонятным нам причинам нейроны в нашем мозге будут просто сбоить и стрелять в «молоко».

Вот почему Стеф Карри, будучи одним из величайших снайперов в истории баскетбола, в любую минуту может промахнуться, бросая мяч из удобной позиции в никем не прикрытую корзину.

Вот почему я, сколько бы ни пытался, не мог бросить мяч питчеру.

Вот почему мы лажаем независимо от того, насколько просвещенными становимся и насколько богатые знания по инженерии собственного разума приобретаем. Мы обречены на несовершенство. Нам всем уготована судьба пасть жертвами человеческой патологии.

Неподалеку от моего дома есть один парк, который мой сын Джона просто обожает. Он бегает по нему, пинает футбольные мячи, бросает бейсбольные, лазит по лесенкам и съезжает с горок вниз. Порой я забываю, что ему всего два года.

В парке есть небольшое бейсбольное поле, и однажды мы с Кэти и сыном играли там в бейсбол, вооружившись толстой битой оранжевого цвета и маленьким фиолетовым пластиковым бейсбольным мячом. Поначалу Джона отбивал мяч, но потом просто захотел побегать по базам, то есть просто побегать по полю, как это обычно делают двухлетки. А потом он решил погоняться за мячами, которые отбивали мы с женой.

Я часто забываю просто наслаждаться такими мгновениями. Как бы хорошо сейчас ни выглядел мой мозг на картах и диаграммах, я всё равно временами могу быть той еще сволочью: слишком погружаюсь в себя и уделяю слишком много времени своей работе, вместо того чтобы отдыхать с семьей. Но иногда я веду себя и реагирую гораздо лучше, чем когда-либо, и даже лучше, чем мог себе это представить. С каждым проходящим месяцем я всё чаще ощущаю себя самим собой.

Кэти и я по очереди бросали друг другу мяч, аккуратно пуская его чуть выше травы, а сын бегал за ним туда-сюда.