Держи меня за руку

– Я имею в виду, делаешь ли ты что-нибудь такое, от чего… могут родиться дети?

Она опять покачала головой.

– А откуда берутся дети, ты знаешь?

Эрика помолчала и после паузы медленно протянула:

– Ага.

– И ты ничего такого не делала?

Она снова дернула головой. Я не знала, что и подумать. Мне по-прежнему было неясно, зачем им с сестрой прописали «Депо».

– Может, целовалась с кем-нибудь?

– Мисс Сивил, вы какая-то странная.

– Просто ответь!

– Мисс Сивил, вы хоть раз видели у нас на ферме мальчиков? Кроме тех белых, которые в нас камнями швырялись?

– Ты же не все время сидела на ферме. Наверняка встречала кого-то своих лет. И в школу раньше ходила.

Эрика посмотрела на меня так, будто считала чокнутой или дурой, а может, сразу и той и другой.

– Прости меня, солнышко. Пойдем.

Все три смотровые в клинике были заняты, так что девочкам пришлось сесть и подождать. Когда один кабинет освободился, я позвала их. Сестры сходили в уборную и помочились в стаканчики. Потом вернулись в кабинет, где я попросила их раздеться и накинуть больничные халаты. Я тем временем вышла в коридор и разложила инвентарь по двум железным подносам. На первом были инструменты для осмотра. Зеркало. Шпатель. Цервикальная щетка. На втором – все, что нужно для инъекции. Спирт. Ватные тампоны. Иголки. Препарат. Бинты.

Когда я приехала делать аборт, та женщина велела мне снять все до пояса. Помню, как подумала, что в самый важный день своей жизни буду одета только наполовину. До беременности я вообще ни разу не ходила на осмотр к гинекологу. Папа считал, что в этом нет необходимости, а с мамой мы о сексе не говорили.

Я вошла в кабинет и осторожно опустила подносы на столик. Девочки по очереди встали на весы, и я записала цифры. Индия забралась на кресло. Я застегнула на ней манжету тонометра. Эрику это зрелище очень заинтересовало, и она во все глаза смотрела, как манжета надувается.

Раздался стук. В дверях возникла миссис Сигер.

– Проверьте их на инфекции и заболевания, передающиеся половым путем, – сказала она, будто не замечая девочек.

Я подняла медкарту, скрывая ею свое лицо.

– Да, мэм.

Когда миссис Сигер удалилась, я выдвинула держатели для ног. Эрика в свой черед залезла на кресло и откинулась на спину, придерживая колени. Я слышала, как через мои ноздри входит и выходит воздух. В горле встал ком; я попыталась сглотнуть, боясь задохнуться.

Тогда, в день аборта, мне не ввели анестезию. Не знаю, каким инструментом пользовалась та женщина. Помню, что я кричала, а мисс Поуп полным страдания голосом бесконечно повторяла мое имя. Когда все кончилось, я была благодарна ей за поддержку, но жалела, что не попросила Тая поехать со мной. Он не мог понять моих чувств отчасти потому, что его тогда не было рядом. Встав с койки, я отстранилась и от него самого, и от наших отношений. После такого мы просто-напросто не могли оставаться вместе.

– Мисс Сивил?

– Поднимайся, поднимайся. – Я рывком затолкнула ножные держатели обратно в кресло, не решаясь посмотреть в глаза Эрике. – Пожалуйста, закатай рукав.

Я смочила ватный тампон спиртом и обработала ей плечо.

– Кстати, почему вам прописали уколы? – Я взяла пузырек и ввела иглу. Оттянув поршень, наполнила шприц препаратом.

– Какая-то женщина пришла к нам домой и сказала папе, что отвезет нас в клинику и сделает так, чтобы мы не забеременели. Папу, по-моему, она до смерти напугала. Он все время говорит, что не знает, как растить нас без мамы.

Я выпустила из шприца воздух.

– А до этого кто-то спрашивал вас про мальчиков?

– Нет, мэм.

– И бабушка тоже?

– Бабушка… когда умерла мама, она будто опустила руки или вроде того. Целыми днями не вставала с постели.

Эрика зажмурила глаза. Я поднесла иглу к ее плечу. Когда девочек впервые привезли в клинику, Эрике было двенадцать, а Индии десять. Никто не потрудился спросить, начались ли у них уже месячные. Я предполагала, что обе сестры еще девственницы. И тем не менее мы кололи им препарат, который мог оказаться смертоносным, из опасения, что девочки начнут половую жизнь.

Или что их изнасилуют. Вот оно, это слово. То, о чем невозможно даже помыслить. У меня задрожала рука.

– Кто-нибудь из взрослых… когда-нибудь… трогал вас с Индией, приставал к вам?

– Мисс Сивил, вы меня пугаете.

– Индия немая, – прошептала я, – откуда мы можем знать, что никто к ней не прикасался? – Я все еще держала иглу возле ее плеча.

Эрика покачала головой и заплакала.

– Я просто знаю, мисс Сивил. Я никого к ней не подпущу.

Она всерьез верила, что может защитить младшую сестру. Верила, что может знать все. Но всего не знает никто. Даже я. Не имея возможности говорить, Индия была беззащитна. А Эрика сама еще ребенок. Тай совершенно прав: стоило задать им больше вопросов.

– Черт, – прошипела я, бросая шприц на поднос и сдергивая перчатку. За стеной слышался голос миссис Сигер, но я не различала слов, все превращалось в невнятное бормотание.