Держись за небо. Полёт души

– Я не хочу это слышать! – закрыла уши Света. – Уходи, Дим.

– Нет, я должен сказать все… Я ведь не просто пришел потрепаться, слышишь?

Его тон свидетельствовал о серьезности намерений. Хорошо, нужно попытаться дослушать.

– Такие, как Мирослав, никогда не бросают начатое. И в этом я согласен с Ордынцевым. Все, что происходит с нами, – только с его разрешения. Ничего этого не случилось бы, если бы ему не было угодно.

– Не возводи его в ранг божества, умоляю, – с ненавистью выпалила она.

– Божества? – усмехнулся он. – Бог порой жесток, но то, что является следствием действий Мирослава, – это не божественность. Хотя он называет это наведением человеческого порядка. И считает, что вправе выносить приговор. Он служит тем силам, которые предоставляют Богу самые коварные аргументы, свидетельствующие о долгах человека перед тьмой.

– О. К чему эта философия, Дима? Не в твоем стиле. Ты же атеист.

– И делается это, – терпеливо продолжал он, – для получения разрешения на душу… Для того, чтобы делать с тобой все, что им угодно. Мирослав – ярый слуга тьмы.

– Так, – нервно переведя дух, она пренебрежительно махнула рукой. – Оратор пьяного речевого искусства, давай-ка заканчивай демагогию! И избавь меня от своего присутствия.

– Света, – предупредительно произнес он, – если я не буду рядом, я не смогу тебе помочь. Тогда Мирослав осуществит свои планы в отношении всех нас. А они, можешь мне поверить, имеют устрашающие пункты.

– Это угроза? – гневно выпалила она. Ох, как надоело это фальшивое благородство! Ну прямо всемогущий монстр этот Димончук!

– Нет. Это констатация факта, – спокойно отвечал Дмитрий. Сейчас, несмотря на свое нетрезвое состояние, он прекрасно владел собой. И Света чувствовала от него настрой собственника забрать свою вещь, за которой он пришел. – Я его неплохо знаю. Он не оставляет незаконченное дело. Он не забывает долги. Он не остается в тени, когда нужно действовать. Он просто ждет подходящего момента. И мы все должны этому дьяволу. Он считает, что каждый из нас пользовался тем, что он любезно предоставлял. И деньги в том числе. Твой Ордынцев ничего не сможет сделать…

– А ты сможешь! – злобно подчеркнула она.

– Я знаю некоторые его ходы наперед. Но не всегда он предусмотрителен и для меня. Поэтому я тоже нахожусь под угрозой.

– То есть, переживаешь за свою шкурку: если не закончишь начатое, Мирослав сотрет тебя в порошок?

– Я могу убедить его в своей надобности, – в голубых глазах Дмитрия, некогда излучавших глубокие чувства, сейчас играло коварство, от которого по ее телу пробежал холодок. – Но не смогу предугадать его действия относительно тебя. Выберешь Ордынцева, погибнешь с ним.

Вдруг из ее уст разлился какой-то неуравновешенный смех, и Дима понял, что за этим смехом скрывается намерение разреветься. Подавив в себе жалкие всхлипы, Светлана вдруг с ненавистью выпалила:

– Вокруг меня сплошное благородство: Ордынцев пытается меня защитить, просчитывает какие-то шаги, все время делает немыслимые вещи для того, чтобы от чего-то меня оградить. И промахивается. Ты, оказывается, тоже на самом деле не предатель, не лицемер, не ханжа. Ты – тоже благодетель, оберегающий меня. Вас, мальчики, становится слишком много в моей жизни, и меня начинает тошнить от вашего присутствия. Я хочу одиночества! Даже если оно станет фатальным.

– Это твое дело, – Дима встал с дивана и прошел к ней ближе, остановившись в центре комнаты. Вероятно, он хотел достучатся до нее, при этом не назидая. Но Света каким-то образом чувствовала от него внутренний мандраж и жажду потребовать у нее немедленного согласия быть с ним. – Я не стану тебя ни в чем убеждать. И я понимаю: девушке с обыкновенным происхождением нечего бояться, поскольку большие игры в месть вряд ли способны ее коснуться. Только ты уже стала частью этих игр, активным игроком, не имеющим интерес к материальной составляющей…

– Да, меня не интересуют ваши деньги.

– Но ведь у Мирослава другое восприятие ситуации. Он учитывает, что ты можешь что-то чувствовать к Косте. Но гораздо больше уверен, что твоя цель – обеспечить себя достойным будущим…

– Если он настолько умен, как ты уверяешь, то он хорошо разбирается в людях и знает, что деньги – не моя мишень.