Держись за небо. Полёт души

– На некоторые вещи он смотрит исключительно исходя из своих взглядов на жизнь. Он не верит, что существуют люди, которых деньги интересуют в последнюю очередь, ибо ему такие не попадались. Цитирую: «Все любят деньги. Все. Даже те, кто уверяет, что чувства – главное. И в этом можно убедиться тогда, когда в руках человека окажется солидная сумма… когда он, этот человек, начнет терять голову от распределения трат этой суммы. И как только это распределение закончится, он поймет, что денег все равно не хватает на какую-нибудь мелочь, без которой жить не так интересно. И тогда ему захочется еще… А когда появится еще, выяснится, что запросы выросли и интересы тоже. И тогда солидной суммы станет недостаточно. Нужна будет мега-солидная сумма. И так до бесконечности…» Костя Ордынцев тоже прошел этот путь. И он не сможет жить в абсолютной нужде. Мирослав хочет сделать невыносимым его новый финансовый путь. Он просто ждет момента.

– Да, относительно денег – это скорее всего, правда, – согласилась Света, нарочно игнорируя неутешительные прогнозы относительно Кости. – Для тех, кто имеет крупную сумму денег. Я никогда не имела, и хорошо. Я свободна от этого.

– Имела. И пользовалась роскошью от Ордынцева. И сейчас начинаешь вкушать все прелести, которые тебе способны предоставить только деньги. Ты уже в кандалах, просто не поняла этого. Тебя уже закрутила жажда быть обеспеченной, самодостаточной. Ты уже выросла на пару уровней выше в материальном плане.

– Так я пашу для того, чтобы иметь достаток. Пашу как лошадь! – возмутилась она.

– Пашешь на износ ради денег! – с горечью ухмыльнулся Дима. – Все верно! Мы готовы ради денег убивать – или кого-то, или себя.

– Так что теперь, не работать? Или в монастырь идти?

– Ты ведь знаешь, что философия духовности не для меня. И что сказанное мной ранее о Боге и дьяволе – это странная вещь, которую ты не надеялась услышать, ибо считала меня атеистом.

– Да. Честно сказать, удивил.

– Да, так и есть. И мыслю я узко. И неграмотен. Но есть вещи, на которые я стал иначе смотреть с твоим появлением. Я наблюдал за твоей сестрой, затем сравнивал ее с тобой. Ты давно не атеистка. Просто мозг не хочет это признавать, мешают убеждения… Но ты давно ищешь духовные причины многих событий в своей жизни. Короче, монастырь – не такая плохая идея. Человек, лишенный стремления к материальным благам, чаще всего счастлив просто так.

Она запнулась. Услышать нечто подобное из Диминых уст – из ряда вон выходящее. От пьяного Димы так тем более странно. Света хорошо помнила его насмешливые замечания в сторону Маниловых, замечания с политическим подтекстом в сторону священников и каких-либо духовных событий. Да, пришел момент, когда он прекратил издавать язвительные замечания, но она думала, что это просто из уважения к ее близким. Оказывается, Дима начал много думать…

– Так ты выбрал путь? – снова съязвила Света, не сумев удержать в себе желание поставить его на место. – Путь в монастырь?

– Ну ты и дура, Потёмкина! – вдруг рявкнул он, и сейчас она поняла, что его настроение весьма нестабильно. Но этот факт не убедил ее быть более спокойней в общении с ним. – Я тебе душу изливаю, а ты…

– Я тебе душу более года изливала! – тут захотелось бить этими упреками, будто пощечинами. – Я планировала тебе ее отдать! А ты меня грязью…

– Закрой рот! – внезапно рявкнул озлобленный Дима, подрываясь с места.

– Так, давай поставим точку! – вдруг воскликнула она. – Жирную нестираемую точку. И более не вернемся к этому никогда!

Да, она видела нарастающую ярость в его взгляде и играющих желваках. В нем проявлялся хищник, готовый наброситься на жертву в любой момент, просто по причине того, что она дразнит его своим присутствием. Но Света не захотела останавливаться, намереваясь раз и навсегда закончить эти отношения.

– Достаточно, Дим. Хватит! Я понимаю твою боль, но меня больше интересует моя. Возможно, я захотела бы внимать твоим словам, если бы не было измен. Столько измен – это патология. Это не точка между нами. Это восклицательный знак!

Нет, он не хотел ее понимать. Наверное, он и не слышал ее. Дима вообще будто испарился из своего тела: напротив нее стояло злобное существо, готовое наброситься и раскромсать…

Испуганно шагнув ближе к окну, Света поняла, что он надеялся на другой исход этой исповеди, и его внезапная агрессия – только желание подчеркнуть свое разочарование. Инстинктивно распахнув панорамное окно, она готовилась выскочить на балкон, ибо это был единственный выход из комнаты и возможность оказаться на людях. Появилась мысль, что, оказавшись на всеобщем обозрении, он ничего ей не сделает.

– Ты любишь меня! Ты не сможешь причинить мне боль! – вдруг заорала Светлана, всеми силами настраиваясь бороться с ним до последнего.

– Я постараюсь безболезненно! – яростно выпалил он.

Но Дима стремительно направлялся к ней, сжигая пристальным зловещим взглядом, схватив по пути тяжелую гипсовую статуэтку и в ярости бросив в сторону шкафа, стоящего в метре от нее. Стеклянные полки с грохотом обрушились на пол осколками.