Держись за небо. Полёт души

Когда Света развернула его, минут пять проревела, прежде чем сумела разобрать утонувшие в ее слезах буквы. Раньше она видела только его подпись на деловых документах. Но почерк… как много он, оказывается, может сказать о человеке… Его чувства, тоска, любовь укладывались в строки ровной линией, но как только речь заходила о делах, так буквы начинали «плясать». А в делах все оставалось неопределенным.

Дома хотелось выть. Нужно было развеяться, а она не могла. Как будто жизнь остановилась в ожидании конца. Поэтому свое время Света убивала, просматривая фильмы, чаще всего трагичные. Выплакавшись вволю, ложилась спать разбитая и измученная. Вставала такой же. Ведь часто не получалось уснуть.

Порой ей казалось, что он к ней не вернется. Потому что нельзя ему этого делать. Или потому, что чувства не прошли испытание, как ей часто думалось. Но она брала себя в руки и тут же успокаивала душу всё еще тлеющей в сердце надеждой.

– Здравствуй, Олег.

Костя смотрел в монитор на давнего знакомого, которого он искал уже больше двух лет для того, чтобы выяснить некоторые странные факты из их отношений с Олей. Не менее странным стало и то, что сумел выйти на него Ордынцев уже после смерти своей супруги.

– Здравствуй, – кивнул головой тот и недовольно сощурился – он крайне боялся ворошить прошлое и снова бередить эти раны. Но Костя настойчиво убедил Олега поговорить хотя бы по видеосвязи.

– Я так понимаю, ты в курсе относительно Олиной смерти? Больше месяца прошло.

– В курсе, – с огорчением кивнул тот. – Мне очень жаль.

– Просто жаль? – спросил Костя. – Или все же сердце болит за нее?

– Уже переболело, – вдруг ответил Олег. – Я предполагал, что этим закончится. У нее были попытки…

Едва сдержав нахлынувшую ярость, Ордынцев только процедил:

– Так почему же молчал? Об этом никто не знал. Даже ее врач.

– Потому что боялся с вами всеми выходить на связь, – недовольно процедил тот. – Угрозы от ее папаши… Да и вы… мне казалось странным, что муж потакает изменам супруги.

– Я ведь объяснял, что нас женили насильно…

– Мне непонятно – как это «насильно»! – внезапно «отрезал» тот. – Одна сторона точно была заинтересована в браке. Как раз та, которая подвергала этому насилию. Я это так понимаю, Костя. А жертвой была Оля. Я так догадываюсь, жертвой каких-то там ваших финансовых и не понятных мне махинаций. И раз уж вы решили послушать меня, то я не побоюсь сказать, что это вы убили ее. Вы все!

Тот смолк. Да, правота Олега выводила его из себя. Как бы Костя не искал оправданий – его вина в случившемся все равно присутствовала. В той же материальной заинтересованности, эта вина, скрытая под жалкими попытками оказать помощь и оправданиями мнимого милосердия, тихо существовала. Всё остальное – просто желание успокоить свою совесть. Он мог это остановить. И мог отказаться от свадьбы. И никто ничего ему не сделал бы. Карьеру сам построил бы и без дяди, мозгов достаточно. Костя боялся в этом себе признаваться.

– Не могу с тобой не согласиться, – он с сожалением сомкнул губы. – Я хотел бы выяснить только некоторые моменты. Перед смертью Оля зашла на твою страничку в соцсетях. Она писала тебе?

– Да. Она часто писала, но в основном какой-то бред. Пытался ее успокоить. Я знал о ее диагнозе. Мне хотелось помочь. Но не получалось. Да как это возможно, если я нахожусь в другой стране?

– Ты любил ее? Прости за откровенный вопрос.

– Любил, – кивнул Олег. – Но это так давно было! В Европе мы виделись несколько раз, потом поссорились… Потом…

– Подожди-подожди… – вдруг остановил его Костя. – Несколько раз за несколько лет?

В его взгляде читалось недоверие, в глазах собеседника – недоумение.

– За какие несколько лет? Мы разошлись через полгода после того, как ты помог нам возобновить отношения. Ну… когда вы уже женаты были…

Костя прижался к монитору.

– Вы повстречались всего полгода? – воскликнул он.

– Да, – невозмутимо отвечал тот. – У нее столько претензий скопилось, всяких обвинений. Вообще не могу понять откуда. Какие-то измены приплела, каких-то женщин. Я ничего не понимал. Но догадывался, что все проблемы идут из головы. Мы расстались по ее инициативе, как странно это не звучало бы. После чего я сменил город, номера телефонов. Она нашла меня через несколько лет в соцсети и начала писать о каком-то ребенке… Я был в шоке: какая беременность? Мы ведь не виделись…

– Пять лет, – с ужасом во взгляде констатировал Костя. – Бедная Оля. Она обезумела гораздо раньше, а мы… никто этого не замечал. Ни у кого времени не было на то, чтобы убедиться в правдоподобности ее слов. И только я виноват, потому что только я был осведомлен…

Заметив в глазах Константина скорбь, Олег в растерянности молчал. Он уже давно наладил свою жизнь и вспоминать все эти детали ему абсолютно не хотелось. Хотелось просто расставить точки над «і».