Дерзкие, влюбленные

Добравшись до угла, Джованни свернул в переулок, спускающийся к Арно. По-прежнему прижимаясь к стене, он вышел на Lungarno Benvenuto Cellini, бегущую вдоль реки. На противоположном берегу смутно вырисовывался силуэт города, укрытый ночным покрывалом. Где-то недалеко на той стороне реки должны были стоять конюшни, но как туда перебраться?

«Почему бы не пойти по этой стороне? – размышлял он. – Если пойти вглубь от центра, в направлении Ливорно, то с таким же успехом можно наткнуться на конюшню».

Джованни снова обратил взор на противоположный берег и поискал глазами купол. Его призрачный далекий силуэт парил над спящей Флоренцией, словно дозорный, зорко следящий, чтобы никто не нарушил покой города.

Вдруг из облака выглянула луна, и весь город замерцал холодным светом, отражаясь в спешащей куда-то реке. Громадный купол, это гениальное творение Брунеллески, светился в серебряных лучах. Собор стоял таинственно прекрасным…

Джованни, как любой настоящий флорентиец не раз говорил: «Как бы я смог жить, не видя Дуомо?» Вот и сейчас сердце его задрожало в преддверии разлуки с этим несказанно красивым городом. Он обожал свою Флоренцию и вместе с друзьями не раз пел песни, наполненные любовью к Сантиссиме, где рассекая темно-синее небо, ввысь устремлялись верхушки церквей, возвышающиеся над скромными, прижавшимися друг к другу домами и шикарными мраморными дворцами.

Джованни тяжело вздохнул и крадучись двинулся вдоль домов к окраине города.

Он шел уже несколько часов, пока не начало светать. Голова гудела, ноги одеревенели, но он уже достаточно отдалился от родной Флоренции и теперь брел по просыпающимся холмам. Скорее даже ковылял, будто неожиданно постарел лет на пятьдесят.

Вдруг он увидел вдали группу каких-то строений и направился прямиком к ним. Невыносимо хотелось спать, да и от еды с питьем он бы тоже не отказался. Чем ближе он подходил к постройкам, тем отчетливей чуял знакомый запах конюшен. У него тут же словно открылось второе дыхание! Он буквально на крыльях полетел к конюшням. Правда, через несколько шагов он счел благоразумным унять свой пыл и двигаться осторожнее. Обитатели фермы вот-вот проснутся, едва солнце зажжет свой первый луч.

Небо начало приобретать нежно-золотой цвет, а холмы утонули в хлопьях тумана, похожего на серебристую пыль. Каждый кипарис на подъездной аллее, каждая постройка фермы размытым силуэтом вырисовывались на фоне сбегающих с холмов виноградников.

Подойдя к конюшне, Джованни осторожно приотворил дверь. Несколько сонных лошадей стояло в загонах. Они совершенно не всполошились, возможно, потому, что парень насквозь пропах лошадьми за годы своей службы конюхом. Джованни внимательно осмотрел животных, оценивая, на какой из них можно будет быстрее доскакать до Ливорно. Один из жеребцов показался ему особенно крепким и мощным. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, будто только того и ждал, когда его выпустят на волю. Единственной проблемой было то, что все лошади стояли неоседланными. Но Джованни был очень хорошим наездником!

Он осторожно вывел лошадь из стойла. Конь приветливо покрутил ушами и пару раз фыркнул. Парень ласково погладил животное по морде, потрепал по шее, а потом резко подпрыгнул и, вцепившись ему в гриву, вскарабкался коню на спину. Конь хотел возмутиться и скинуть наглого всадника, но тот слишком хорошо знал повадки лошадей и прекрасно умел укрощать этих животных. Он заставил жеребца смириться со своим присутствием на его спине и помчаться в открытое поле.

Свет на востоке разгорался все сильнее, словно огонь в камине от подброшенных дров, а потом вдруг вспыхнул мощным заревом, будто солнце наконец освободилось из плена и ворвалось в долину, чтобы погасить мистическое серебряное мерцание и согреть природу своим настоящим ярким светом.

Они летели с конем, и лишь ветер свистел в ушах. Джованни не сильно торопился, стараясь разумно использовать силы животного, чтобы тот без приключений довез его до Ливорно. Осталось только где-нибудь раздобыть еду, не имея ни единого флорина в кармане.

Завидев придорожную гостиницу, Джованни остановился. Хозяин как раз открывал ставни, потому, услышав цокот копыт, обернулся посмотреть, что за ранняя птичка прилетела.

– Эк тебя приложило, – восхитился мужчина. – Ты что, с коня навернулся?

Джованни не имел ни малейшего представления, что именно так впечатлило хозяина гостиницы, но его реплика была парню только на руку.

– Нет, – мотнул он головой. – Ночью на меня напали два разбойника. Они украли у меня все деньги и хотели украсть коня. Но лошадь вырвалась и умчалась прочь. А потом вернулась ко мне… Верное животное…

Хозяин, вытаращив глаза, слушал парня. Чтобы не дать ему опомниться и усомниться в рассказанном, Джованни быстро добавил: