Дерзкие, влюбленные

– Произведения искусства, спасенные в кострах, зажженных Савонаролой. Творения Боттичелли, Микеланджело и прочих. Туда отвез их один художник. Еще там были книги и изделия из золота и разных драгоценностей, которые богатые люди несли в огонь из своих коллекций. Монах ведь хотел уничтожить все, что противоречило его мировоззрениям, все шедевры искусства, современного и античного… Кое-что удалось спасти… – ответил Джованни на вопрос Руджеро. Он рассматривал помощника капитана, с наслаждением подмечая, что его желание остро пошутить моментально исчезло. Это так льстило молодому человеку, что он не обращал никакого внимания на Ферранте, а потому не заметил, какой огонь вспыхнул в глазах капитана.

– Так что? – спросил Джованни.

– Ты ведь согласен, amico¹⁰? – произнес Руджеро, переводя взор на капитана, и сквозь ошеломление в его голосе прозвучало нечто, не внушающее доверия. Будь Джованни более опытным или менее наивным, он тут же уловил бы эти нотки. Хотя будь Джованни более опытным и менее наивным, он вряд ли рассказал бы подобную историю двум незнакомцам. – И как мы найдем это место? – полюбопытствовал Руджеро.

– Я видел фреску, на которой была нарисована гора, и слышал рассказ о том, где спрятаны все эти вещи.

– Была нарисована? Разве фреска больше не существует? – осторожно спросил Ферранте.

– Нет. Она сгорела. Я едва успел ее увидеть перед тем, как пылающий свод чуть не обвалился мне на голову.

Ферранте погрузился в раздумья, устремив взор в сторону моря.

– То есть ты хочешь, чтобы мы взяли на борт женщину? – вдруг хихикнул Руджеро.

– Да, без нее я не поеду, – твердо заявил Джованни. – А что?

– Ты хоть знаешь, насколько суеверны люди моря? – заговорщическим тоном сказал Руджеро. – Женщина на борту корабля приносит несчастье. Но полагаю, Ферранте что-нибудь придумает, верно, amico? – подмигнул Руджеро другу.

Ферранте ответил ему странным взглядом.

– Мы отплываем завтра на рассвете, – произнес он после некоторого молчания. Потом обратился к Джованни: – Я представлю тебя своим другом. И ты должен будешь поддерживать эту видимость и ни слова не говорить о сокровище. Ты сможешь спокойно перемещаться по кораблю, а вот невеста твоя все время будет находиться в моей каюте.

– Но… – опешил Джованни. – Даже ночью?

– Круглосуточно. Ни на минуту не покидая ее.

– Но… Вы хотите, чтобы я согласился на то, чтобы моя возлюбленная проводила ночи наедине с незнакомым мужчиной?! – с возмущением воскликнул Джованни.

– Если хочешь, она может остаться на ночь среди многих незнакомых мужчин, – пожал плечами Ферранте. – Но помни, что многие из них – личности весьма сомнительные с точки зрения морали. Законы чести для них – понятия очень размытые.

– Да, но с ней буду я! – возразил Джованни.

– Будешь драться с десятком моряков? – поднял бровь Ферранте.

– Разве Вы, как капитан, не можете отдать им приказ не трогать девушку?

– Суеверия сильнее моих приказов. Впрочем, как и животные инстинкты. Я не могу ручаться за каждого из них, что он не напьется и не сбросит ее за борт, предварительно удовлетворив свои природные потребности. Я могу лишь ручаться, что в мою каюту без спроса никто из них не войдет.

Джованни мрачно взирал на капитана, а Руджеро тихо посмеивался.

– Но у тебя есть выбор, – сказал Ферранте, видя колебания молодого человека. – Ты можешь добыть для своей невесты мужскую одежду и накладную бороду и подговорить ее, чтобы она изображала немого мужчину. Или можешь воспользоваться сухопутной дорогой до Сицилии.

– Capitano! – порывисто вмешался Руджеро. – Не преувеличивай! Послушай, Джови, я готов поклясться, что в каюте капитана твоя невеста будет в безопасности. Наш капитан – человек чести! – убедительно произнес Руджеро.

Джованни испытующе смотрел на Ферранте. Хмурая складка залегла у него на лбу.

– Вы можете мне гарантировать, что не тронете ее даже пальцем?

Ферранте коварно усмехнулся.

– Я не трогаю женщин против их воли.

Несколько минут Джованни молчал, усиленно раздумывая над ситуацией и над тем, можно ли принять предложение этого загадочного капитана. Возможно, это приведет к роковой ошибке, но Джованни казалось, что этому мужчине можно доверять. И потом, выхода другого все равно не было: у Джованни не было денег, чтобы ждать, пока найдется другой корабль, или чтобы воспользоваться сухопутным путем. Да и вообще ехать по суше было бы опасно в условиях постоянных стычек и войн, разворачивающихся на территории Италии.

– Спасибо, синьор, – неуверенно протянул руку Джованни.

– Capitano или Ферранте, – поправил его Ферранте. – Отныне ты должен называть меня только так, – улыбнулся он лучезарно и развернулся, чтобы уйти.

– Ферранте, – остановил его Джованни. – Мне некуда идти, – потупил он взор. – У меня нет ни флорина на еду. Я вынужден был бежать из Флоренции, не заходя домой, потому что около дома меня караулили два других престарелых охотника за этим сокровищем.

– Есть еще кто-то, вовлеченный в это дело? – подозрительно спросил Ферранте.