Дерзкие забавы

Я слышу, как он вздыхает, и представляю, как он снимает свою кепку и козырьком чешет макушку. Сегодня вторник, и он работал все выходные. Я уверен, что он совершенно без сил.

– Я лично проверил панель, когда Леви был в рубке со счетчиком. Мы заменили все сгоревшие предохранители, и все они взорвались к чертям, как только мы повернули рубильники.

– Черт.

– Не то слово.

– Тогда каков план? – спрашиваю я, отходя в тень, падающую от красного тента. Солнце в это время дня высоко, тротуары пустые, и почти нигде нет тени.

– Мне нужно заменить кучу проводов, понять, как подключить их к поврежденным линиям. Это может занять какое-то время.

– Боже, я должен быть сейчас дома, а не в долбаной Калифорнии.

Я прислоняюсь к стене кирпичного здания, пытаясь осознать, что все-таки происходит. Похоже на то, что в этом году одна неприятность следует сразу за другой, а еще надо прибавить к этому длинную череду лет, когда уловы были низкими, и убытки, и еще… Да, я сейчас в этой долбаной Калифорнии.

Но Колт не сдается.

– Стоп, – говорит он. – Мы тут справимся. А ты нужен нам там, чтобы продумать следующий шаг. Бывали у нас деньки и похуже. И мы через все это прошли ведь.

Я немного медлю, прежде чем задать тот вопрос, ответ на который боюсь услышать:

– Так как долго?

Он выдыхает, и я почти слышу, как он подсчитывает в уме.

– Мне нужно разобрать и снять панели, – решает он. – Значит, минимум пару дней.

Могло быть и получше. Хотя могло быть и гораздо хуже. Я прикидываю, сколько денег мы потеряем за это время, не выходя в открытое море.

– Вы осмотрели мотор? – спрашиваю я.

– Осмотрели номер один.

– И? Так же? Хуже?

Он колеблется.

– Немного хуже.

– Черт, сколько он протянет?

– В отчете говорится, что минимум шесть месяцев. Но то же самое говорили и полгода назад, Финн. И еще полгода назад. Там сейчас всего на два процента больше опилок в образце масла, чем было в последний раз. Я бы сказал: у нас есть минимум год. А потом мы закончим сезон, и все будет в порядке. Мы сможем это сделать.

– Правильно. – Я отрываюсь от стены, прохожу мимо нескольких магазинчиков, ресторанов и маленьких баров, и чем дальше я иду, тем больше народу становится на тротуарах. Солнце Сан-Диего палит немилосердно, и я чувствую, как его жар проникает через мою черную футболку, через плотную ткань джинсов. Колтон прав: бывали у нас дни и похуже. Нам не нужно нажимать красную кнопку прямо сейчас.

Но почему же я тогда здесь, черт возьми!

– Так что, ты все подготовил к встрече? – Я слышу в его голосе оттенок беспокойства.

– Так вроде бы ты сам говоришь, что не надо.

В трубке раздается его нервный смех:

– Финн, давай-ка подготовим запасные пути, о’кей?

– Я понимаю, Колтон. Я просто прикалываюсь над тобой.

Хотя на самом деле нет, не совсем. Я хочу, чтобы мой бизнес оставался таким, как он есть, и «вариант Л-А» не нужно было запускать.

– Когда ты едешь? – спрашивает он, как будто эта дата не горит красным у него в мозгу. Как у нас у всех.

– На следующей неделе. – Я снова прислоняюсь к стене дома, потирая лицо. – Зачем я уехал так рано? Я мог бы быть там, чинить все это дерьмо и…

Он стонет:

– Господи, да хватит уже волноваться! Проведи как следует время с Анселем и Оливером, повеселись. Ты вообще помнишь, как веселиться, Финн? И ради нашего общего блага, пожалуйста, расслабься, когда поедешь в Лос-Анджелес.

Я чуть не спотыкаюсь, когда он говорит это, потому что, господи Иисусе, пресс у меня все еще побаливает после сексуального марафона с Харлоу.

– Вся эта дрянь никуда не денется и будет ждать твоего возвращения. Ты понял? Повеселишься?

Справа от меня довольно ветхое кирпичное здание, и, проходя мимо, я невольно заглядываю в окна. В отражении вижу себя и оживленную улицу, но внезапно я резко останавливаюсь, потому что там, внутри, вижу, как за столом сидит, уставившись в ноут и нахмурившись, Харлоу.

Веселье, говоришь, думаю я.

ХОСТЕС на невысокой ступеньке улыбается, когда я вхожу внутрь. Она очень привлекательная в этом своем пинап-прикиде, и я думаю, она отлично смотрелась бы на капоте винтажного крутого автомобиля. Ее фиолетовые волосы коротко пострижены и заколоты маленькими заколочками по бокам, в губе пирсинг, в носу тоже, цветные татуировки украшают обе руки. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы снова не набрать Колтону – эта девушка определенно в его вкусе.

– Я вон туда, – говорю я ей с улыбкой и показываю на столик, за которым сидит Харлоу, все так же одна, все так же уставившись в экран и внимательно изучая что-то, прокручивая страницы время от времени и снова возвращаясь к прочитанному.

Хостес улыбается мне в ответ и приглашает пройти внутрь, дает мне меню и подмигивает, когда я отворачиваюсь. Внутри темно и освежающе прохладно. Октябрь в Ванкувере бывает уже холодным, а в Сан-Диего жара, как будто лето только начинается. Вечное лето. Неудивительно, что все тут такие расслабленные.