Дерзкий

Слышу позади вздох. Не спешу поворачиваться, позволяя прохладному воздуху и возбуждению собрать соски в острые вершинки.

Здесь можно было бы красиво встряхнуть волосами, но мои длинные волосы остались там же, где и год моей глупой жизни… А потому, играем с тем, что есть. Провожу пальцами по плечам, выгибаюсь немного в пояснице, разворачиваюсь, качнув грудью, прямо смотрю на Вадима.

Он собран, словно тигр перед прыжком, мой Хищник. Вовремя я. Еще чуть-чуть… И не смогла бы танец дотанцевать…

В последний момент останавливается, смотрит на меня, не отрываясь.

Глядя ему в глаза, резко нагибаюсь, стаскиваю спортивки вместе с бельем, отбрасываю прочь и выпрямляюсь.

И замираю, получая невероятный разряд удовольствия в низ живота, где все уже сжимается ритмично и жадно. Просто от взгляда его. Настолько осязаемого, что, кажется, будто он меня уже имеет.

Ради таких вот невероятных взглядов, наверно, и стоит все это делать… И помнить… Потом, когда все закончится.

— Иди сюда, Маша, — шепчет он, произнося мое имя так вкусно, так волнующе, что я не могу противиться.

И не собираюсь. Иду к нему, становлюсь на колени и тянусь к губам.

Сладким, невозможно сладким губам, с остро-возбуждающим послевкусием. Теряя голову, сходя с ума моментально и окончательно. Веду пальцами по плечам точеным, дорвавшись, наконец, до теплой гладкой кожи, отрываюсь от губ, чтоб скользнуть языком по шее, сопя, как возбужденный мини-трактор, втягивая в рот, оставляя следы… И подчиняясь повелительным движениям ладоней, подтаскивающих меня все ближе и ближе.

Вспоминается что-то про защиту, хотя, наверно, уже поздно думать, но…

— Презерватив… — шепчу в губы, Вадим кивает и роется в кармане спортивок. Там целая лента, бог мой!

Потом буду думать, зачем ему столько с собой таскать, а сейчас…

— Дай я, — надрываю зубами пакетик, раскатываю латекс по ровному члену.

Не удержавшись, провожу пальцами вверх-вниз, Вадим шипит сдавленно:

— Еще раз так сделаешь, и кончу…

— Скорострел? — не могу удержаться от подколки, а Вадим рычит и рывком притягивает к себе:

— Сейчас увидишь, кто из нас скорострел, Арсик!

Происходящее отдает извращением, но от этого еще кайфовей.

Чувствую член прямо у входа и, замерев от удовольствия и волнения, сама насаживаюсь, ощущая каждый сантиметр, каждое мгновение медленного скольжения. До упора вниз.

И это опять больно. Но до того круто, что из меня словно весь воздух выпустили, как из надувной игрушки. Я настолько заполнена, что боль переплавляется в кайф, мы сидим, прижавшись тесно друг к другу, и смотрим глаза в глаза.

В его зрачках, хищно-черных, бездна. Я тону опять, умираю от удовольствия и возбуждения. Даже трясти начинает. Этот миг, мгновение нашего соединения, просто невероятно. Эмоции шкалят, я не понимаю, куда их выплеснуть, как их превозмочь.

Тихо покачиваюсь на члене, и каждое движение делает проникновение еще глубже. Еще болезненней. Еще круче.

— Красивая такая, Маша… Нереальная… — шепчет Вадим, мягко целуя в губы, сладко и томно, и медленно толкаясь в меня. Каждый толчок — новый импульс кайфа. Меня переполняет это все, не могу понять, как надо правильно, как вообще надо!

Он все делает сам.

Держит, обнимает, его большие ладони без устали гладят спину, плечи, немного отстраняют, чтоб коснуться напряженных сосков, чтоб я увидела, как туго и плотно движется его член во мне. Вадим перехватывает мой шальной взгляд, кажется, дуреет еще больше, толкается все жестче и сильнее, каждый толчок — маленькая сладкая смерть… Я не хочу, чтоб это прекращалось, просто не хочу! Хочу, чтоб длилось и длилось! Господи, да я готова вечность так вот провести, с его членом в себе! О чем я раньше думала, когда занималась сексом? Сейчас я ни о чем не думаю. Все внутри дрожит и звенит, как струна натянутая, вот-вот лопнет! Со звоном счастья!

Его глаза не отпускают меня, отслеживают каждое мгновение, каждую эмоцию, и в какой-то момент, когда я понимаю, что изнемогаю уже, что умру сейчас, он мягко, словно в танце, переворачивает нас, укладывая меня на спину и нависая сверху.

От этого кажется, что член во мне еще больше, еще длиннее, движения жесткие и грубые, грудь Вадима каменная и напряженная, я цепляюсь за бугрящиеся мускулами плечи, царапаю, не в силах выразить свои эмоции, не могу ничего сказать, слов не помню! Просто вскрикиваю от каждого жестокого движения, просто распадаюсь в мини-оргазмах каждый раз!

А, когда он привстает и рывком перехватывает мою ногу, забрасывая себе на плечо, меня просто трясет. Неконтролируемо и мощно. Я выгибаюсь, все внутри сокращается до боли сладко, до безумия сильно.

Кажется, я кричу. Наверно. Здесь никого нет на несколько километров вокруг, меня не слышно.

Я кричу, сокращаясь на его члене, сходя с ума от бушующего во мне урагана.

Вадим смотрит на меня, мимолетно прихватывает зубами ногу у щиколотки и тихо ругается, кончая.

Потом аккуратно ложится сверху и утыкается губами в шею.

— Это было охрененно… Просто охрененно…

Я лежу, пытаясь сделать выдох и вспомнить, как складываются буквы в слова.

Потому что да. Это было охрененно.