Дерзкий и Властный

— Мне нужно бежать. Напиши, если у тебя возникнут вопросы. Черт возьми, напишите мне в любом случае и дайте знать, как у Рейн дела.

— Будет сделано, — ответил Лиам, удивленный эмоцией, которая была вызвана словами доктора. — Я ценю все, что ты сделал, Бек.

— Сможешь поблагодарить меня после того, как мы выясним, что ДНК ребенка не совпадает с твоим.

Отсалютовав, Бек повернулся и вышел из комнаты.

Несколько долгих минут в комнате царила полнейшая тишина, О'Нил переваривал случившийся разговор. Затем он повернулся к Хаммеру.

— Есть что-то, что ты не договариваешь мне о Рейн? О Билле?

— Вовсе нет, — заверил Хаммер. — Я просто думаю… Я знаю, что ты сказал, будто Гвинет не просила денег, но ведь ей что-то нужно.

— У нее больше денег, чем у Креза, Макен. Она здесь из-за меня.

Даже Лиам слышал в собственном голосе отчаяние.

— Ну, тогда, наверное, впервые в ее идеальной жизни Гвинет не получит того, чего хочет.

— Да мне плевать, чего она хочет. Я больше беспокоюсь о Рейн.

— Мы позаботимся о ней вечером, — заверил Хаммер.

— А что если выяснится, что у меня есть сын? Захочет ли она по-прежнему быть со мной?

— Конечно. У Рейн огромное сердце. В нем найдется места для меня, тебя и Кайла. Если он твой, она полюбит и его, потому что он часть тебя.

— Спасибо, мне нужно было это услышать. — Лиам вздохнул. — Я хочу, чтобы ты знал: независимо от того, что выдаст тест, я буду предан тебе и Рейн. Я сделаю все, от меня зависящее, но не позволю Гвинет встать между нами.

— Вот это другой разговор.

Хаммер улыбнулся и поднял бутылку.

Они выпили, и впервые за целый день Лиам почувствовал, что к нему возвращается чувство уверенности в будущем.

— Слушай, почему бы тебе не вернуться ко мне в комнату и не присоединиться к Рейн в постели, — предложил Хаммер. — Ей тебя не хватает. Это может послужить нашей девочке утешением.

— Мне бы очень этого хотелось, — О'Нил был чертовски благодарен за предложение. Он должен почувствовать ее вокруг себя, вдыхать ее тепло. — Я не очень трезв на данный момент и могу говорить как девчонка, но возможность быть рядом с ней успокаивает меня, Макен.

— Так же, как и меня, — Хаммер кивнул, и на его лице появилась мрачная решимость. — Я присоединюсь к вам двоим в ближайшее время. Но сначала я хочу поговорить с Гвинет.

— Не думаю, что это хорошая идея, — не то, чтобы Лиам не ценил помощь своего друга, но они и без Хаммера уже достаточно облажались, стуча палкой по кастрюле и создавая большой переполох. — Я бы предпочел, чтобы ты не обращал на нее внимание.

— Я знаю и понимаю почему. Но она надела для тебя свою лучшую маску. Со мной она может просчитаться и невольно дать какую-то подсказку о том, почему она вдруг так захотела, чтобы вы трое стали семьей.

— Своим появлением ты только разозлишь ее. Если она заорет на весь нижний зал…

— Прежде чем позволю этому случиться, я прикую ее к Андреевскому кресту и заклею скотчем рот.

Губы Хаммера искривились в злобной улыбке.

— И ты будешь наслаждаться каждый гребаной минутой, — отметил Лиам. — Пойду уберу комплект теста ДНК в свою машину, чтобы, когда ребенок проснется, быть готовым увезти его подальше от Рейн. И еще, если ты не сможешь жить без того, чтобы не поджарить Гвинет на гриле, я не буду тебя останавливать. Но ради Рейн число погибших в зоне военных действий надо свести к минимуму, понял?

— Слово бойскаута.

Хаммер ухмыльнулся.

Лиам закатил глаза и поднялся со стула, засунув пакет подмышку.

— Мы оба знаем, что ты никогда не был бойскаутом, приятель. Я скоро.

* * *

Когда О'Нил покинул бар, Макен поднялся на ноги. Расправив плечи и стиснув зубы, он прошел по коридору. День был как один сплошной гребаный цирк. Ему не терпелось применить свой кнут ко всем животным, но обстоятельства мешали. Ему не нравилось когда что-то находилось вне его контроля.

Мысль ждать двадцать четыре часа подтверждения о том, был ли причастен Лиам к беременности Гвинет, казалась бесконечной, как пожизненное заключение в тюрьме. Да и угроза отца Рейн, что он выполнит свое обещание, не давала Макену покоя.

Несмотря на то что у Хаммера был штат грамотных кровопийц-адвокатов, он знал, что, откупаясь от отца Рейна в течение многих лет, выглядел виноватым. Невиновные люди не прибегают к взяткам. Даже если Рейн будет свидетельствовать о том, что Макен никогда не прикасался к ней сексуально, когда она была несовершеннолетней, суд мог истолковать, что Рейн страдает от стокгольмского синдрома или какой-либо другой ерунды, чтобы обвинить его.

По крайней мере, здесь, с Рейн будет Лиам, если сбудутся его худшие опасения… если, конечно, Гвинет раньше не вонзит в него свои когти.

Остановившись у двери недавно отремонтированного люкса, Хаммер спрятал подальше свой гнев. Он не мог позволить себе хоть какую-нибудь брешь в броне. Если Гвинет почувствует хотя бы одну, она пустит ему кровь. С.у.к.а проехала полмира в надежде заманить в ловушку своего бывшего мужа. Она заслуживает грубого пробуждения.

Он поднял руку, чтобы постучать. Да пошло оно все. Макен повернул ручку и вошел в комнату.