Дешевка

— На месяцок-другой отправлюсь в Таиланд. Женщины там… — он присвистнул. — Они такое вытворяют, вам, наверно, даже не вообразить. Серьезно. Конечно, жена едет со мной, но никогда ведь не знаешь… — он поиграл бровями, двигая их вверх-вниз. Сделав над собой усилие, Имоджин сохранила нейтральное выражение лица.

— Похоже, у вас выйдет замечательная поездка. Но вы же не можете устроить себе бесконечный отпуск. Или можете?

Уортингтон присоединился к Имоджин на диване, резво забросив одну толстенькую ножку на другую. Их бедра соприкоснулись, и Имоджин почувствовала, как по коже побежали мурашки.

— Ну, компании же не сошло это с рук просто так. Я получил великолепный компенсационный пакет, с которого можно будет выплачивать все мои многочисленные алименты как минимум целый год. Я могу преподавать. Я все еще котируюсь в бизнес-школе Колумбийского университета. У меня столько мудрости, которую нужно передать, — он говорил очень серьезно; лицо его покачивалось меньше чем в десяти сантиметрах от лица Имоджин, изо рта пахло сигарами и мятными таблетками. — Избавлюсь от квартиры в городе или сдам ее, поеду на побережье и буду проводить время со своими детьми. Конечно, это не идеал. Я лучше бы до гробовой доски руководил журналами, но нашим директорам журналы больше не нужны, во всяком случае, такие, которыми занимался я. Все изменилось, и я не уверен, что хочу идти в ногу с этими переменами.

Имоджин впервые видела своего босса таким человечным.

— Когда вы скажете всем остальным?

— Сделаю объявление сегодня после обеда. Скоро соберется правление, чтобы решить, кому еще предложить, образно говоря, маленький золотой парашют.

— Люди какого типа получат такое предложение?

— Думаю, все, у кого шестизначная зарплата где-нибудь тысяч от четырехсот, которая теперь, в новом издательском мире, считается неоправданной. И вам в том числе, Имоджин. Но вы не должны его принимать.

— Не должна?

— Да, — он кивнул. — Я вижу, что за последние несколько месяцев вы адаптировались лучше, чем я за последние десять лет. Вы начинаете входить в тему.

— Тогда почему мне предложат отступного?

Он вздохнул.

— У вас высокая зарплата, и вам за сорок. Дискриминация по возрастному признаку жива-здорова. Отступные — это просто такая красивая обертка на милых прощальных подарках. Подумайте о таком варианте. Как я сказал, вы отлично справляетесь с работой. У вас есть все, чтобы продолжать рулить сайтом, но вы также можете воспользоваться случаем попробовать что-то новенькое.

— Пока я не хочу брать отступного, — выпалила Имоджин с убежденностью, о которой до сих пор даже и не подозревала.

— Будь по-вашему. Я передам ваши слова наверх. Так о чем вы хотели поговорить, когда пришли ко мне?

Имоджин на миг задумалась. Какой смысл пытаться сейчас перевоспитать Еву? Вопрос казался чисто теоретическим. Уортингтон скоро даже не будет ее боссом. Его место скорее всего займет кто-нибудь более евоподобный. Чтобы осознать это, потребовалась целая минута, но Уортингтон высоко оценил ее, сказал, что она адаптируется. И это правда. За последние три месяца она узнала о цифровом мире больше, чем за предыдущие десять лет. Не обошлось без боли и жертв, но она сможет удержаться на своей работе, если сама того пожелает. Однако ее заинтриговала новость о том, что можно получить отступного и взяться за что-нибудь новенькое.

— Что станет с «Глянцем»? Он по-прежнему останется собой?

— Мне видится, что в той или иной форме «Глянец» будет существовать вечно. Это известный бренд, и это семейный бренд. Женщины знают «Глянец». Они доверяют «Глянцу». Но, между нами, дела сайта идут не так хорошо, как предполагала Ева. Поговаривают… хотя мне, наверно, не стоит сейчас поднимать эту тему.

— Ладно вам, Картер, — она редко называла босса по имени. — Скажите мне.

— Почему бы и нет? Рано или поздно вы все равно узнаете. Поговаривают, чтобы продать Glossy.com IT-компании, там свое дело знают получше и смогут обеспечить все, что Ева лишь обещает: трафик, продажи, сбор информации. Эта девушка предложила гениальную концепцию, но я не уверен, что она справляется с реализацией. И она убивает моральный дух коллектива.

Конечно, Уортингтон знал о том, что творилось на нижних этажах. Невнимательный человек до его поста не дослужится. Непонятно, что за глаза и уши были у босса в их офисе, но они существовали и действовали. Если он знал об успехах Имоджин, то знал и о Евиной некомпетентности.

— Компания Роберта Маннеринга создала «Глянец». Неужели она так легко его продаст?

— Имоджин, это же не ребенок. Это бизнес. Я уже говорил: «Глянец» — бренд сильный. Если за него дадут хорошую цену, правление пойдет на продажу.