Дешевка

— Я просто не вижу, чем вы можете быть полезны нашему сайту, — сказала она молодому инженеру, который сидел напротив нее в комнате совещаний. Дело было ближе к одиннадцати вечера. Интересно, есть ли какие-то правила насчет того, чтобы увольнять людей в такое позднее время? — Серьезно, — продолжила Ева, — докажите, что вы нужны на своей должности, несмотря на то что в последние три недели ваши сотрудники работали по меньшей мере на десять часов дольше вас.

Ну елки-моталки. Эшли захотелось спрятаться под большой белый стол, за которым все сидят во время совещаний. Или обнять этого парня. Или сделать и то и другое сразу. Люди не должны так обходиться с другими людьми. Хуже просто быть не может.

— Я тут каждый вечер до полуночи, — кротко возразил парень.

— А все остальные члены команды тут и ночуют, — сказала Ева, скривив губы. — Вы не командный игрок. Вы не хотите добиться успеха. Плюс… — Ева сделала паузу, демонстративно окинув взглядом его грязноватые кроссовки-конверсы и клетчатую рубашку, надетую поверх выцветшей серой футболки с картинкой из «Звездных войн». Парень был высоким и одутловатым, с брюшком, явно обязанным своим существованием ночному поеданию фастфуда. Вдобавок он слегка косил. — Не думаю, что вы соответствуете корпоративной культуре нашей компании.

Парень выглядел, как любой компьютерщик, которого когда-либо видела Эшли. Такая одежда — кроссовки, джинсы, рубашка с длинным рукавом — была их униформой. Еве просто нравилось произносить слова вроде «соответствие корпоративной культуре». Она научилась этому в бизнес-школе. На подобном птичьем языке разговаривал бойфренд Эшли времен ее учебы в колледже. Потом он тоже поступил в бизнес-школу, хотя был полнейшим мудаком.

Правильного ответа на изречение о «несоответствии корпоративной культуре» не существовало, пусть даже Ева и не заявила напрямую: «Ты одет как неудачник или бомж». В любом случае, увольняла она парня не поэтому. Она намеревалась отдать все инженерные работы в подряд на Балканы, где с недавних пор появилось множество талантливых технарей. Эшли постаралась сосредоточить все свое внимание на мотыльке, который отчаянно бил крыльями по стеклу. «Понимаю тебя, приятель», — подумалось ей.

Эшли отчаянно хотелось пошутить, чтобы разрядить обстановку, но она не осмеливалась. Шесть увольнений назад она научилась не перебивать Еву. Если ее перебить, она переключается на того, кто это сделал. Поэтому лучше всего сидеть тише воды, ниже травы. Она совершенно не годилась для такой работы, не умела делать каменное лицо. Когда Эшли понимала, что Ева на что-то отвлечена, то одними губами говорила бывшему сотруднику «Ничего-ничего» и «Мне очень жаль». Завтра на сеансе терапии, которую она посещала с августа два раза в неделю, нужно будет сказать об этом. Эшли отдала за сеансы достаточно денег, чтобы дальше за них платила ее страховая компания. И теперь она посещает терапевта трижды в неделю. Бесплатная терапия! Ура!

— Вы просто недостаточно хороши, чтобы работать в Glossy.com, — заключила Ева, встала и без единого слова вышла из комнаты.

Инженер перевел на Эшли взгляд усталых неверящих глаз.

— Я помогу вам собрать вещи, — сказала она, а потом понизила голос и сунула ему листочек с номером своего мобильного телефона. — Возможно, у меня найдется для вас работа в одном совершенно секретном проекте.

* * *

Имоджин боялась стать еще более невидимой. Она все отлично понимала. Каждый день в должности главного редактора мог стать последним. Индустрия моды беспощадна. В ней ты всегда хорош лишь настолько, насколько хороша твоя последняя коллекция, последняя фотосессия или последний материал. Можно назвать этот мир склонным к резким суждениям, и это прозвучит еще слишком мягко. Имоджин очень давно все делает правильно. Она может создать блестящую концепцию обложек, которые, без сомнения, будут способствовать продажам. И они поспособствуют. Она может найти молоденькую худышку и превратить ее в следующую Кейт Мосс или связать талантливого, но безвестного модельера с популярным массовым лейблом, и модельер прославится. По роду деятельности ей так часто приходилось выбирать, что способность делать выбор превратилась в черту характера.

А этот новый мир заставлял ее чувствовать себя каким-то манекеном. Злоба и глупость — не самая выигрышная комбинация для главного редактора. Ева кивала на статистические показатели, которые приносили приходившие в ее кабинет девчонки, но с тем же успехом это мог быть клубок бессмысленных цифр, которые Имоджин не могла распутать в своей голове. Правила перестали существовать. Карьера утратила присущую ей линейность. Ева доказала это, прыгнув из помощниц на вторую по значимости должность. А возможно, и на первую. Ева каждый день изыскивала способы, чтобы заставить Имоджин почувствовать себя в подчиненном положении. Она проводила совещания без Имоджин, принимала, не совещаясь с ней, важные решения, в том числе касающиеся найма новых сотрудников.