Дешевка

— Это ты выключила мой компьютер?

— Конечно, нет! — Ева демонстративно закатила глаза. — Я никогда не захожу в твой кабинет. Наверно, это кто-нибудь из уборщиц.

— Что за девушку ты сейчас уволила? Она рыдала в лифте.

Ева отмахнулась.

— Это просто помощница. Я сегодня их всех поувольняла.

Имоджин заговорила медленно, стараясь не наговорить лишнего:

— Нам нужны помощницы. Ты предупредила отдел кадров, чтобы завтра они наняли новых?

— Незачем. У меня есть план. Мы сэкономим кучу денег и сможем вместо помощниц нанять контент-продюсеров.

Имоджин подняла брови, демонстрируя Еве, что той следует продолжить объяснения.

— Я передаю все секретарские обязанности в офшор. Один мой друг по бизнес-школе как раз организовал изумительную компанию с помощниками онлайн. Всего за пять долларов в час туда можно передать всю неквалифицированную работу, которую обычно делают помощники. Там нам расшифруют интервью, назначат встречи, закажут канцелярские принадлежности и даже еду с доставкой. Это настоящий прорыв. Это гениально.

Имоджин покачала головой.

— Помощницы нужны для того, чтобы постепенно поручать им все более сложные вещи. Так они растут. Я начинала помощницей. Ты и сама начинала помощницей, вспомни, — Имоджин вздохнула так глубоко, что даже уловила запах «Мисс Диор», духов Евы.

Ева снова отмахнулась:

— Да, но мы в них больше не нуждаемся. Они требовались нам раньше, а теперь я создаю новую систему, — Ева смотрела волком. — Почему ты не хочешь принять перемены, Имоджин? Я привела «Глянец» в двадцать первый век и хочу, чтобы ты была там со мной, но ты не помогаешь мне в этом.

— Ева, некоторые старые системы вполне себе работают. Мы не должны просто за здорово живешь разрушать все бесцельно.

Ева продолжила:

— Ладно тебе! Дай мне делать мою работу. Я дам тебе делать твою. Иди домой, проведи время со своими детишками. Я ведь знаю, что ты не ходила за кофе. Ты просто вернулась, чтобы прочесть мне лекцию. Аргументы приняты. Увидимся завтра.

Все девушки уже возвратились за свои столы и надели гарнитуры. Их пальцы яростно мелькали над клавиатурами. Имоджин была ошеломлена, но ей не хотелось устраивать сцену. Она двинулась к лифту, стараясь не наступать на разбитые яйца.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Имоджин добралась до дома и долго лежала в своей античной ванне с ножками в виде когтистых лап, добавив в воду немного лавандового масла — лаванда в ванне куда уместнее, чем в кофе. Они с Алексом купили эту ванну в крохотном антикварном магазинчике на севере Финикии, потом последовали долгие переговоры о доставке, а уже дома в ней обнаружилась жуткая течь. Починка обошлась в небольшое состояние, но Имоджин очень ее любила и считала, что она стоила всех этих хлопот. Ванна была достаточно глубокой, чтобы без труда целиком погрузиться в воду. Вот и сейчас Имоджин лежала по шею в воде настолько горячей, насколько вообще могла терпеть.

Когда она вернулась домой, Аннабель уже спала. Имоджин все думала о тех комментариях на фейсбучной странице дочери. Это ж какой же гадюкой надо быть, чтобы писать такие вещи маленькой девочке? Она не знала, как поднять эту тему, чтобы дочь не подумала, что за ней шпионят — в таком случае разговор закончится, толком не начавшись, в этом сомневаться не приходилось.

Все шло наперекосяк. Дочь третировали в Интернете, ее саму третировали на работе. Каждое утро она просыпалась, и живот сводило от одной мысли о том, что надо тащиться в офис и встречаться там с Евой. Не проходило и дня, чтобы Ева ее не критиковала. Она прислала документы не в том формате. Что значит, она не понимает, как получить доступ к фотографиям? Они теперь хранятся в облаке, а не на сервере. Она не должна отвечать на электронные письма! Она должна отвечать на электронные письма гораздо чаще! Почему так мало ее твитов?

Теперь вся жизнь четко разделилась на две части: до Евы и после Евы. Казалось бы, логичнее было бы делить ее на «до рака» и «после рака», но Имоджин сомневалась, что болезнь повлияла на жизнь сильнее, чем вторичное появление в ней Евы. У каждого из нас в голове порой возникают навязчивые мысли. До Евы Имоджин постоянно думала о том, как стать безупречным главным редактором, способным побить конкурентов и продать как можно больше журналов. Внутренний голос ей вечно твердил, что «Глянец» можно сделать лучше, просто если чуть-чуть еще постараться. Теперь внутренний голос пел другую песню. Теперь он говорил, что она недостаточно хороша для своей работы. Теперь он убеждал ее сдаться, потому что ей там просто не выжить.

Она вытянула ногу, что доставило ей удовольствие, и пошевелила пальцами. Десятилетиями она ходила на пятнадцатисантиметровых каблуках, не давая ногам никаких поблажек.