Дешевка

Когда Имоджин зашла в лифтовый холл, девушка уже была там. Она стояла, повесив голову, ее плечи дрожали. Лифт прибыл, девушка тихо вошла в него и остановилась, глядя в стену, вместо того чтобы повернуться к дверям. Лишь после того, как двери плотно закрылись, она испустила стон, как животное, которое ведут на бойню, — просто существо, искорка жизни с волосами медового цвета. Она показалась Имоджин смутно знакомой, но сейчас офис наполняло столько новых лиц! Запомнить каждое ей никак не удавалось.

В подобные моменты Имоджин убеждалась, что не напрасно до сих пор носит в сумочке белый вышитый носовой платок. Бумажные платочки из тех, что все матери покупают целыми упаковками, там тоже нашлись. Имоджин легонько похлопала девушку по плечу и протянула носовой платок. Та приняла его, не глядя, вытерла со щек потеки туши, высморкалась и снова испустила стон, будто ее черти в аду мучили.

— Все не настолько плохо, — Имоджин снова неуверенно похлопала девушку по плечу. Зачем только она это сказала? Кому, как не ей, знать, насколько плохо обстоят дела в офисе!

— Настолько. Ведьма эта Ева! — девушка наконец-то подняла на Имоджин измученные глаза. — Я делала все, что она велела. Я работала три дня напролет, а потом заснула за столом. А она сказала, что сон нужен только лузерам. Вот так вот. И что с нее хватит. И она просто меня уволила. Прямо на глазах у всех. Сказала, чтобы я собрала вещи, шла домой и завтра не приходила.

Теперь Имоджин опознала в девушке одну из редакционных помощниц, которых Ева наняла, чтобы те исполняли обычные секретарские обязанности: вели записи, расшифровывали стенограммы, отвечали на звонки, организовывали встречи — в общем, делали то, чем она сама занималась несколько лет назад.

— Но почему ты три дня не была дома?

— Разве вы не получали внутренний документ? Ева сказала, что мы все должны оставаться на работе, чтобы к концу месяца выйти на трафик, который она пообещала инвесторам. Она поставила в подсобке надувные матрасы, чтобы мы спали там по очереди, но я не могла уснуть из-за шума.

Теперь Имоджин увидела вокруг глаз девушки темные круги, из-за которых та казалась гораздо старше.

— Я видела, что людей постоянно увольняют, — продолжила девушка. — Это типа соревнования, кто дольше всех продержится.

Имоджин не знала, что можно на это сказать. Она слышала шепотки о том, как Ева увольняет сотрудников, но сама никогда при этом не присутствовала. Наверное, это происходит поздно вечером. Ева так лихо расправлялась с кадрами, что Имоджин едва успевала отслеживать, кто появляется в офисе, и уж совсем не замечала, когда кто-то исчезал.

— Мне очень жаль, — вот все, что она придумала. — Никто не заслуживает такого увольнения, — Имоджин даже не знала, разрешено ли подобное законом. Сама она за всю жизнь уволила только троих работников, предварительно огласив каждому список его преступлений за месяц, и все это происходило в присутствии представителя отдела кадров.

Мгновение девушка смотрела на Имоджин полными жалости глазами, словно допуская, что та может оказаться следующей женщиной, которая станет рыдать в лифте. Им оставалось проехать всего несколько этажей.

— У меня нет никаких сбережений. В следующем месяце я не смогу заплатить за квартиру.

Она не жаловалась. Молодая женщина просто констатировала факт, словно ставя вселенную в известность о свершившейся несправедливости. Видимо, сказать ей было больше нечего. Девушка вышла на улицу, не удосужившись даже оглянуться. Имоджин вышла в холл, а потом вернулась обратно в лифт, нажала на кнопку двадцать седьмого этажа, посмотрела, как та засветилась…

Войдя в офис, она сразу увидела возвышавшуюся посреди комнаты Еву.

— Пошли! — рявкнула та.

У противоположных стен в ряд стояли двенадцать молодых женщин, каждая держала серебряную ложку с белым яйцом. После Евиного крика они побежали по комнате, яйца слетели с половины ложек и размазались по полу. Комната наполнилась тревожным возбуждением планового веселья вроде того, что накрывает офисы на праздновании Нового года или Хэллоуина, когда все играют, танцуют, выпивают и бегают с яйцами по помещениям. Ты делаешь это, потому что то же самое делают все остальные и потому что кто-то когда-то сказал тебе, что именно это называется «хорошо проводить время».

Но эти девушки выглядели очень усталыми. Имоджин знала, что они предпочли бы сидеть на своих рабочих местах и заканчивать то, что мешает им немедленно уйти домой и отдохнуть там с друзьями или с семьей.

— Перерыв окончен! — Ева хлопнула в ладоши, и все устремились обратно к своим столам. На полу остались разбитые яйца.

Ева заметила Имоджин, как только та вошла, но заговорила с ней лишь после окончания игрищ.

— О, привет, Имоджин. Я думала, ты ушла домой.

— Нет, я спускалась сварить себе кофе.

— И где же он? — многозначительно улыбнулась Ева.

— Выпила, пока поднималась. Можем мы поговорить у меня в кабинете?

Ева пожала плечами и пристроилась в кильватер. Свет в кабинете Имоджин был выключен, крышка ноутбука закрыта. Десять минут назад, когда Имоджин уходила, все выглядело иначе.