Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

Полночи Нинка беспокойно ворочалась в постели, несколько раз переворачивала подушку на прохладную сторону и уже готова была признать поражение и идти к холодильнику за валокордином, когда под дверью затеплилась тонкая полоска света. Именно в этот момент на Нинку снизошло умиротворение и спокойная уверенность, что все у них, девочек, будет хорошо.

— Тоже не спишь, подруга? — Прошептала она в темноту. — Правильно. Поволнуйся хорошенько, а завтра поспи подольше. Остальное мы уладим.

Блаженно вздохнув, она прикрыла глаза… и открыла снова за минуту до звонка будильника. Собственно, план был прост: дождаться, когда Ольга скроется в ванной, «забыть» дома телефон, забрать ключи и сбежать минут на сорок якобы на утреннюю пробежку. Впрочем, утро после короткого ночного дождика было солнечным, легким и свежим, так что имело смысл побегать по-настоящему. Уже сворачивая к стадиону, Нинка в последний раз обернулась и увидела, как у подъезда остановилась блестящая черная машина, из которой быстро вышел высокий худощавый мужчина в темных брюках и белой рубашке. Не задерживаясь, чтобы взять из салона пиджак или сумку, он почти бегом поднялся к двери и набрал на домофоне код.

Заставив себя пробежать два круга сверх ежедневной нормы, Нинка вернулась к родному подъеду и остановилась, задумчиво глядя на собственные окна. Они были открыты, из окна кухни выполз на подоконник край белой занавески. Сквозняк? Открытая дверь? Нос черной машины торчал из-за припаркованного у соседнего подъезда джипа. Нинка поднялась на ступеньку и вытянула шею: водительская дверь приоткрыта, рядом с ней, прислонившись к капоту, курит мужчина в костюме и при галстуке. Туго затянутый узел галстука и выражение философского терпения на лице неизбежно наводили на мысль, что их хозяин — персональный водитель.

Одним словом, хватит гадать, пора подняться и выяснить, удачным ли был ее план. Нинка собиралась долго и деликатно скрести ключом в замке, но дверь быстро распахнулась и с порога ей улыбнулся Виктор. Красивый все-таки мужик, невольно отметила Нинка. Прямая спина, широкие плечи, длинные руки и ноги. Вот только сильно похудел и лицо усталое. Но взволнованное и радостное, и это обнадеживало. Нинка заглянула за плечо мужчины и посмотрела на Ольгу, сидящую на диване все в той же позе, что и вчера вечером.

— Ну, как она? — Нинка решила, что Виктор наиболее вменяемый из всех присутствующих.

— Хорошо. Все хорошо.

Виктор вернулся к дивану и сел рядом с Ольгой. Внезапно он наклонился и уткнулся лицом ей в живот. Ольгина рука уверенным движением опустилась на его затылок. Похоже, до появления Нинки они так и сидели.

Прислонившись к косяку дверного проема Нинка взглядом творца обозрела открывшуюся перед ней картину.

— Ну, и слава Богу. Я иду в душ. У вас еще пять минут на семейное счастье, но когда я выйду, завтрак должен быть готов, учтите.

С дивана ей кивнули два глупо улыбающихся лица.

Спустя пятнадцать минут Нинка с Виктором наперегонки стучали вилками по тарелкам, а Ольга сидела перед дымящейся чашкой чая. Нинке эти двое сейчас казались инопланетянами, освоившими невербальную форму общения, так что пришлось болтать за троих.

— Но самым большим плюсом, я считаю, — она вытерла остатки желтка кусочком хлеба, — что теперь Наталью окончательно отпустят из-под домашнего ареста.

Ольга хихикнула, а Виктор заинтересованно пошевелил бровями.

— Это ту, у которой ты роды принимал, — решила пояснить Нинка, и Ольга снова заулыбалась и погладила Виктора по руке.

Его ладонь мгновенно раскрылась и захватила в плен ласковые пальцы. Нинка ободряюще кивнула.

— Видишь ли, — посмотрела она на Виктора, — когда ее муж Барсук вернулся из командировки и увидел фотографии с родов, особенно ту, где вы оба в чепчиках и с младенцем на руках, а Наталья еще и положила голову тебе на плечо, он решил, что стоит только ему отвернуться, как мы сразу подсунем его жене нового мужа, а ребенку нового папу.

— Я бы не удивился, — пробормотал Виктор.

— Нет, — возмущенно повернулась Нинка к Ольге, — можно подумать, мы мужей достаем, словно кроликов из шляпы.

Она вытянула вперед крепко сжатый кулак и покачала им в воздухе. У всех присутствующих возникло ощущение, что кроль оказался довольно увесистым.

— Но ты, моя дорогая, — Виктор потянул Ольгину руку к себе, и она чуть подалась в его сторону, — рожать будешь только со мной. А команду болельщиц на скамейке, — он улыбнулся Нинке, — коньяком в этот раз обеспечу я.

Глава 24

Ленька поднял крышку и с отвращением посмотрел на густую бурую жижу. Рецепт супа-пюре был прост и проверен годами: покидать в кастрюлю все подряд, сварить, перемолоть и скормить ни в чем не повинному мужу.

— Рыбка моя…

Наталья воткнула кухонный нож в доску и подозрительно прищурилась.

— Я же всегда была котиком, с чего вдруг такое понижение статуса?

— Наташ, а когда у нас будет нормальный человеческий борщ?

— Когда ты съездишь на рынок и купишь нормального человеческого мяса.