Десять дней из жизни Гермионы Грейнджер и профессора Северуса Снейпа (СИ)

В нос Гермионе ударил запах свежей крови. Расширившимися глазами она увидела каплю, летящую вниз с профессорского рукава. На полу, рядом со стулом уже успела образоваться небольшая алая лужица.

— Как ты, Мона? Не скучала? — натуженно улыбнулся Снейп.

С трудом поднявшись, он стянул с себя мантию, кинул её на стул и, опираясь на стену, направился в сторону лестницы. Поравнявшись с гостиной, Снейп остановился, поочерёдно переводя взгляд с пострадавшей библиотеки на пустую бутылку и красноречивое пятно на ковре.

— Вижу, не скучала, — буркнул он и двинулся дальше.

Гермиона, пристыженно поджав хвост, плелась следом, не спуская глаз с профессора.

Путь до спальни он проделал минут за десять, то и дело останавливаясь и давая себе передышку. Оказавшись у себя, Снейп выпил кровоостанавливающее, ранозаживляющее и костерост. А потом повалился на кровать. И только тут заметил Гермиону:

— Ты здесь?

— Здесь.

— Ты ведь голодна.., — потянувшись за палочкой, профессор призвал сосиску и блюдце. — Аугументи.., — блюдце наполнилось водой.

— Спасибо.., — благодарно почти прошептала Гермиона.

Но Снейп её уже не слышал. Он спал.

Стараясь не шуметь, Гермиона набросилась на еду.

Когда последний кусочек сосиски был съеден, а блюдце насухо вылизано, Гермиона подняла голову — с кровати профессора доносилось его ровное дыхание.

Вернувшись в гостиную, Гермиона попыталась уснуть. Но сон не шёл. Вспомнился турнир четырёх волшебников, Седрик и то, кем оказался на самом деле Аластор Грюм…

Всё изменилось — Волан Де Морт вернулся.

Подняв голову, Гермиона прислушалась к звукам из спальни. Ничего. А что, если тот, кто напал на профессора проникнет в дом, а он не услышит? Его могут убить во сне…

Покинув лежанку, Гермиона решительно направилась в спальню Снейпа. Проскользнув сквозь приоткрытую дверь, она осторожно запрыгнула на стул.

Профессор лежал в той же позе, что и час назад. Луна, заглядывающая сквозь окно, заострила его черты, сделала мёртвенно-бледной кожу. Он казался не живым. Только едва заметно вздымавшаяся грудная клетка давала знать, что Снейп не умер.

Едва уловимый сквозняк шевелил занавески, гоняя по комнате новые запахи.

Гермиона уже знала, чем пахло одиночество. Полынью. И немного мятой и лавандой. И виски. Теперь она знала, чем пахла боль. Боль пахла кровью…

Когда за окном забрезжил рассвет, Гермиона не заметила, как задремала. А когда проснулась поймала на себе пристальный взгляд чёрных глаз:

— Ты всё время была здесь?

— Да…

Весь следующий день Снейп провёл в постели, перемещаясь лишь в ванную и обратно. Гермиона, сочтя, что её дальнейшее пребывание в спальне профессора неуместно, покинула стул и вернулась в гостиную к созерцанию учинённого ею разгрома и безрадостным мыслям о перспективах своего кошачьего будущего.

Ближе к вечеру Снейп спустился вниз и прошёл на кухню. Через какое-то время раздалось:

— Леди Мона, ужин!

Оживившись, Гермиона пошла на зов хозяина дома.

В этот раз из Хогвартса были доставлены куриный суп и овощное рагу. Гермионе досталась часть ножки, а профессору — бульон. Рагу ей Снейп не предложил, хотя Гермиона его очень любила. Зато налил полное блюдце молока. Пока Гермиона пила молоко, профессор потягивал чай, размышляя о чём-то о своём.

Закончив с ужином, Гермиона вежливо поблагодарила хозяина дома:

— Спасибо.

— Хотел бы я сказать, что вы безукоризненно воспитаны, миледи, но, боюсь бардак в гостиной говорит об обратном, — едва заметно усмехнулся Снейп.

Чувствуя, как краснеет, Гермиона отвела взгляд, впервые порадовавшись обильной растительности на лице:

— Прошу прощения, сэр…

— Вы что-то сказали, Леди Мона?

— Я сожалею, профессор…

Чуть позже, зайдя в гостиную, Снейп угрюмо оглядел комнату, оценивая ущерб, нанесённый его собственности. Непоправимо пострадал лишь виски — явно сожалея о безвозвратной потере, Снейп отлевитировал пустую бутылку в помойное ведро. Всему остальному был возвращён изначальный вид парой пассов волшебной палочкой.

— Больше так не делайте, Леди Мона, — тихо поговорил Снейп, гипнотизируя её своим фирменным взглядом. И удалился к себе.

Следующий день прошёл вполне мирно — без баталий с книгами, визитов мышей, дегустации валерианы и вдыхания паров виски. Хозяина дома тоже никто не потревожил. Ближе к обеду он спустился лабораторию, а через какое-то время вернулся, сразу направившись к двери:

— Я ненадолго, Леди Мона. Никаких погромов — вы меня поняли?

— Поняла, — послушно кивнула Гермиона.

Оставшись одна, она вернулась на лежанку и бездумно уставилась в камин.

Минуты текли бесконечно медленно.

Внезапно что-то произошло. В голове раздался звон, в глазах потемнело, а кости заломило. И всё вокруг стало уменьшаться. Не прошло и пяти секунд, как Гермиона, вытянувшись во весь свой человеческий рост, стояла посреди гостиной профессора Северуса Снейпа.

— А-а-й! — взвизгнув, она рванулась в прихожую.

Из зеркала на неё смотрела Гермиона Грейнджер, такой, какой она себя помнила — без шерсти, усов и хвоста. Абсолютно голая Гермиона Грейнджер.

Схватив с вешалки Снейповское пальто, она закуталась в него, утонув по самые пятки.