Десять ли персиковых цветков

– Разве принц, с его врожденным хладнокровием, не должен был понять характер Су Цзинь? – По неосторожности я произнесла это вслух.

Шедшая рядом Най-Най шепотом сказала мне:

– Высшая богиня, вы правы. Он понял, какая она на самом деле.

Служанка постояла в нерешительности какое-то время, а затем продолжила:

– Когда принц очнулся, тело почти не подчинялось ему. Он впал в отчаяние, потерял волю к жизни. Целые дни он проводил в одиночестве, запершись в покоях, не уделяя внимание даже юному принцу. Матушка принца, госпожа Лэ Сюй, очень печалилась и отправила вашу покорную слугу к Его Высочеству, дабы попытаться утешить его. Принц начал приходить в себя, когда я заговорила о своей госпоже. Не прошло и двух месяцев с момента пробуждения принца, как Небесный владыка отправил свадебный паланкин с наложницей Су Цзинь в Платановый дворец. Ярко светило солнце, дул ветерок, воистину стоял прекрасный день! Но наложница Су Цзинь не смогла попасть в Платановый дворец. Ваша покорная слуга собственными глазами видела, как принц с каменным лицом вонзил меч ей в грудь! Ваша покорная слуга наблюдала за этим смертоносным ударом, но, к сожалению, тотчас же появился паланкин Небесного владыки. Небесный владыка спас наложницу Су Цзинь. Что было дальше, вам известно. Будучи под защитой Небесного владыки, наложница Су Цзинь попала во дворец как младшая супруга, однако принц воспринимал ее лишь как сосуд, в котором хранятся глаза моей госпожи. Служанки, которые заботились о ней, постоянно жалели ее. Однако я считаю, что она получила по заслугам.

Я удивленно переспросила:

– Глаза?

Стиснув зубы, Най-Най ответила:

– Она украла глаза у моей бедной госпожи.

Я глубоко задумалась. Обычно, когда я сталкиваюсь с подобными странными случаями, то стараюсь обдумать ситуацию как следует, вникнуть в самую суть. Однако на этот раз, не знаю почему, все во мне сопротивлялось этому. Я вздохнула.

У Най-Най слегка покраснели глаза.

– Ваша покорная слуга всегда была наивной, как и ее госпожа. Моей госпоже целых три года нелегко жилось в Небесном дворце. Госпожа Лэ Сюй рассказала: принц полагал, что если он будет скрывать свои чувства, то сможет спасти мою госпожу. Хотя его разум был закрыт от всех небожителей, и от моей госпожи в том числе, но его помыслы легко прочел тот, от которого он так стремился их скрыть, – Небесный владыка.

Она закончила говорить; ее лицо вдруг побледнело, а губы задрожали, будто служанка, придя в себя, страшно испугалась.

– Я наговорила лишнего…

Она рассказала о многом. Если сначала ее речь была связной, то под конец я с трудом могла понять, о чем она говорит, и поэтому не ведала, что такого лишнего сказала Най-Най. Меня обуревали противоречивые чувства.

С тяжелым сердцем я повернула за угол, и тут я почувствовала невероятно сильную благовещую ци. Такая ци окружает лишь пятерку бессмертных. Среди них самым выдающимся был, конечно, Чжэ Янь, обладатель безупречного вкуса и безупречных же манер. И сейчас он стоял, подвернув рукава и прислонившись к стене, весело глядя на меня. Я остановилась как вкопанная.

Когда Су Цзинь кланялась мне, в проеме ворот мелькнул чей-то рукав. Быстро оглядев одеяние Чжэ Яня, я поняла, что, вероятнее всего, это был его рукав. Только вот я думала, что он вместе с Четвертым братом находится в Цинцю. Никак не могла предположить, что сей пестрый рукав может принадлежать ему.

Из-за охватившего меня гнева я была не очень вежлива с Су Цзинь. Если подумать, это непозволительное поведение для высшей богини, и я устыдилась, что Чжэ Янь стал свидетелем моего проступка. Он же по-прежнему весело смотрел на меня, затем сделал два неспешных шага навстречу и произнес:

– Уже много лет мне не доводилось видеть, как ты проявляешь свой нрав, а сегодня удалось подслушать много интересного. Чжэнь-Чжэнь часто попрекал меня тем, что я отправил тебя на гору Куньлунь и что ты выучилась техникам, а не продвинулась на пути к пробуждению божественного света в себе. И при этом растеряла былую прямолинейность и бойкость. Однако сейчас я вижу, что ты неисправима. Да еще и мелочной стала!

Мне уже сто сорок тысяч лет, это довольно преклонный возраст. Если перевести эту цифру в возраст смертных, то по их меркам я давно дряхлая старуха. Так как я уже смирилась со старостью, то могла ясно осознавать настоящее положение дел. Я понимала, что былую бойкость и живость нрава не вернуть, а если и вернуть, то странно это будет выглядеть в исполнении престарелой лисицы. Однако Чжэ Янь был моей полной противоположностью, и мои рассуждения ему ни к чему. На его слова я лишь махнула веером и сдержанно произнесла:

– Мне пришлась не по нраву младшая супруга принца Е Хуа. Я ценю находчивость и сообразительность у молодых бессмертных, но только в том случае, если это не доходит до крайности. Когда же молодые бессмертные начинают слишком умничать и теряют понимание границ, такое поведение мне неприятно. Старшее поколение обязано заботиться о младшем и иногда поучать, так что не такая уж я и мелочная, не заслуживаю твоей похвалы!