Десять ли персиковых цветков

– Я и сам ничего не знаю. Просто вышел купить соевого соуса и вдруг услышал, что над вершиной соседней горы уже три или четыре дня клубится ци дракона. Мои товарищи направились сюда, чтобы поглазеть на это, вот и я не удержался. И ведь не зря прибежал, эти облака, – он с довольным видом прищелкнул языком, – непростые. Любо-дорого смотреть, вот я и сижу здесь уже целых два дня. Отпусти свою птичку полакомиться червяками, спускайся, присоединяйся к нам. Ручаюсь, ты не останешься равнодушным. Рядом со мной как раз есть свободное местечко, давай будем смотреть вместе.

Четвертый брат, поблагодарив бессмертного, отказался от его предложения. Он молча вернулся к нам и, кашлянув, сказал:

– Пустяки, они просто восхищаются величием горы Куньлунь и нарочно прибыли сюда, чтобы выразить свое почтение дракону, что обитает под горой.

Чжэ Янь, засучив рукава, хмыкнул и с насмешливой улыбкой обратился к Мо Юаню:

– Куньлунь – гора бессмертных, что высится на костях дракона. Возможно, он, почуяв твое возвращение, так воодушевился, что стал выпускать ци и этим привлек внимание неискушенных бессмертных.

Мо Юань невозмутимо усмехнулся.

Чтобы не потревожить бессмертных, пришедших поглазеть на необычное зрелище, мы применили чары невидимости и проскользнули в ворота школы.

Девятый упорно придерживался традиций, и поэтому даже спустя столько тысяч лет в школе ничего не изменилось. Я полагала, что сегодня смогу увидеть только Лин Юя, однако стоило нам войти, как мы оказались окружены толпой бывших учеников. Мои шестнадцать соучеников были там. Они облачились в даопао[117] и собрали волосы в традиционный даосский узел, как в прежние времена. Бывшие ученики выстроились в две шеренги вдоль каменной дорожки.

Во дворе росли те самые деревья, которые были перенесены сюда Буддами с Западных небес, когда пожелали трапезничать в этом месте. Шестнадцать моих соучеников, опустив руки, торжественно стояли в тени саловых деревьев[118], будто и не сходили с этого места в течение прошедших тысячелетий.

Глаза Старшего покраснели. Упав на колени, он дрожащим голосом произнес:

– Несколько дней назад до нас долетела весть, что над горой Куньлунь клубится ци дракона и временами слышится его рык. Не понимая, что несет в себе это предзнаменование, я с соучениками поспешил сюда. Хотя в наши головы и закралась мысль о возвращении почтенного наставника, мы никак не смели в это поверить. Сегодня, находясь в одном из залов, мы почувствовали, что за воротами школы витает ваша ци. Мы тут же бросились навстречу, но не успели прибежать вовремя, чтобы лично встретить вас у ворот. Наставник, вас не было целых семьдесят тысяч лет, и вот вы наконец вернулись!

Он закончил говорить, уже захлебываясь от слез.

Хотя Старший соученик и сохранил юное лицо, молодость его давно осталась позади. От вида его слез у меня самой защипало в носу. Остальные пятнадцать соучеников тоже упали на колени и принялись плакать навзрыд. Шестнадцатый, по имени Цзы Лань, рыдал громче всех.

Мо Юань, опустив глаза, промолвил:

– Я заставил вас так долго дожидаться меня. Поднимайтесь, побеседуем внутри.

Прежде чем начать говорить, они вдоволь наплакались. Утерев слезы, бывшие ученики рассказали, что в тот же год потеряли своего невежественного товарища, владыку Сы Иня. При упоминании моего имени Старший так опечалился, что едва мог дышать. А ведь это я, опоив их, украла бессмертное тело Мо Юаня и той же ночью бежала с горы Куньлунь. Однако он не сказал ни слова о моем проступке, говорил лишь о том, что по недосмотру потерял меня и это только его ошибка. Все эти годы Старший не переставал искать меня, однако ему не удавалось напасть на след, и это не сулило ничего хорошего: он остался за главного, но не справился со своими обязанностями, даже не смог уберечь Семнадцатого, и за это наставник должен со всей строгостью наказать его.

Мне пришлось опереться на плечо Четвертого брата. Стоило мне услышать слова Старшего, как из глаз покатились слезы, и я поспешила признаться:

– Все совершенно не так, вот же я, прямо перед тобой. На мне просто другое платье, но поверь, это я, Сы Инь!

От удивления Старший не мог вымолвить ни слова. Он резко дернулся, но споткнулся и растянулся на полу. Поднявшись, он бросился ко мне и заключил в крепкие объятия. Вытирая слезы, он надломившимся голосом проговорил:

– Девятый говаривал, что каждый порою видит в тебе мужеложца. Когда Второй принц темных пытался соблазнить тебя, я побил его, чтобы он и думать не смел ни о чем подобном, однако у меня не получилось переубедить тебя… Бедный Семнадцатый, ты и впрямь стал мужеложцем, да еще и облачился в женское платье…

Четвертый брат не удержался и захихикал. Едва сдерживая слезы, я ответила:

– Старший, взгляни на меня, неужели я выгляжу как мужчина, который наряжается женщиной?

Десятый отпихнул Старшего и, запинаясь, произнес:

– Ты никогда не мылся вместе с нами… Так это правда? Семнадцатый, ты все это время был девчонкой?

Четвертый брат, растягивая слова, сказал:

– Она на самом деле де-вуш-ка!