Десять ли персиковых цветков

После того как мятеж клана Темных был подавлен, оставшиеся в живых девяносто тысяч небесных воинов вернулись на Небеса, принеся с собой лишь окровавленное предсмертное письмо отца Су Цзинь, запачканное кровью, где в нескольких словах он просил Небесного владыку позаботиться о его недавно родившейся малышке. Хотя из всего рода в живых осталась лишь она, отец Су Цзинь хотел, чтобы у нее были на Небесах опора и поддержка, которые дали бы ей возможность возродить величие их семьи.

В благодарность за совершенный отцом Су Цзинь подвиг прежний Небесный владыка пожаловал их семье множество наград, и, поскольку из всей семьи жива была одна Су Цзинь, все почести достались ей. Более того, на шестьдесят три тысячи триста восемьдесят третьем году правления под девизом[140] «Сверкающая добродетель» предыдущий Небесный владыка даровал ей титул принцессы Чжаожэнь и отдал ее на воспитание своему недавно женившемуся старшему внуку, Первому сыну нынешнего Небесного владыки, принцу Ян Цо, отцу Е Хуа.

Су Цзинь была старше Е Хуа всего на двадцать тысяч лет, но по правилам обращения к старшим в роду он должен был звать ее сестрой дедушки по отцу – двоюродной бабушкой.

Поначалу ему было неловко оттого, что Су Цзинь вечно стояла рядом, но постепенно он научился воспринимать ее так же, как кисть, тушь, бумагу и тушечницу, никогда не покидавшие его стол. Е Хуа никогда не отличался разговорчивостью, с приходом же Су Цзинь, казалось, и вовсе разучился открывать рот. К тому времени он уже превратился в очаровательного мальчика, хотя и невероятно молчаливого; а Су Цзинь едва минуло двадцать тысячелетий, и она сама была еще игривым ребенком, потому, когда господин Цы Хан давал Е Хуа передышку, девочка всеми силами пыталась его разговорить. Ее болтовню Е Хуа находил надоедливой: он хмурился, когда она начинала приставать к нему с расспросами. С тех пор у него выработалась привычка часто хмуриться.

В Чистых пределах на западе у его учителя, господина Цы Хана, имелось еще одно прозвание: сострадательный и отзывчивый, спасающий от горя и избавляющий от бед – Милосердный бодхисаттва[141]. Сострадательный господин Цы Хан винил себя в том, что его стараниями прежде веселый ребенок со светлой головой превратился в хмурого молчуна. Он отправился к Небесному владыке и намекнул тому, что юный принц уже усвоил основы буддизма и даосизма, а потому может покинуть учебный зал и приступить к освоению магии бессмертных.

Е Хуа несколько десятилетий изо дня в день постигал основы древних учений. Господин Цы Хан учил на совесть, делая послабления только в первые годы, когда его воспитанник был слишком мал. Но тут уж, как говорится, выше головы не прыгнешь. После того как был пройден самый сложный шаг, Е Хуа стал находить своеобразную прелесть в непрерывном совершенствовании. Постепенно он углубил свое понимание даосских и буддийских наставлений, но без возможности применить их на деле они для него оставались только строчками на страницах книг. Не пройдя через жизненные перипетии, не пробиться сквозь багровую пыль.

Небесный владыка попросил достопочтенного Верховного небожителя Юань Ши[142] взять Е Хуа своим последним учеником. Достопочтенный Юань Ши был главным среди Трех Пречистых[143], стоявших над четырьмя Повелителями[144]. К выбору воспитанников Верховный небожитель Юань Ши подходил с особой тщательностью, прежде у него был только один ученик – владыка предела Высшей Чистоты, Верховный небожитель Лин Бао. Сам Небесный владыка был не до конца уверен, что Юань Ши согласится обучать Е Хуа.

Господин Цы Хан вместе с юным принцем отправились на поклон к Верховному небожителю Юань Ши. Вопреки всем опасениям, достопочтенный небожитель, едва бросив на Е Хуа взгляд, без малейших колебаний взял его в ученики. В то время принц еще ходил с пучками-рожками.

Разумеется, Су Цзинь не могла следовать за ним на уроки Верховного небожителя Юань Ши. Сбежав из-под ее надзора, Е Хуа наконец ощутил нечто похожее на радость. Другие дети в подобной ситуации от радости улыбались бы во весь рот и скакали бы до небес, но он был не таков. К тому времени привычка сохранять серьезность настолько прочно в него вросла, что он позабыл, какие мышцы в нижней части лица нужно задействовать, чтобы эта судорога сошла за улыбку. Что до других проявлений радости, он прыгал от счастья глубоко в душе.

Е Хуа всегда был смышленым ребенком. Учась магии у Верховного небожителя Юань Ши, вдали от чужих глаз, Е Хуа чувствовал себя превосходно. На душе у него было легко и свободно, а потому в учении он двигался вперед огромными шагами. Достопочтенный Верховный небожитель Юань Ши лишь усмехался себе в бороду.

Постепенно из ребенка Е Хуа превратился в юношу. Все чаще он слышал за спиной перешептывания небожителей, что он как две капли воды похож на высшего бога Мо Юаня, ведавшего войной и музыкой и пропавшего после подавления мятежа клана Темных.

Даже Небесный владыка, вглядевшись однажды в его лицо, вздохнул: