Десять негритят

Затем, возвращая ей разум, в дверях замелькали огоньки – свечи – мужчины ввалились в комнату.

– Что за черт?

– В чем дело?

– Господи, что такое?

Дрожа, Вера сделала шаг вперед и упала на пол.

Она почти не чувствовала, как кто-то склонился над ней, пригибая ее голову к коленям.

Вдруг кто-то вскрикнул, и при словах: «Бог мой, вы только поглядите!» – она пришла в сознание. Открыла глаза, подняла голову. И увидела, куда глядели мужчины, подняв свечи.

С потолка лентой свисала широкая прядь морской травы. Это она коснулась в темноте ее шеи. Это ее Вера приняла за липкую, влажную ладонь, руку того, кто, восстав из мертвых, пришел забрать у нее жизнь!

Она истерически засмеялась:

– Это водоросли… просто водоросли… это они так пахнут…

И тут же почувствовала слабость – волны дурноты снова накатывали на нее одна за другой. И снова кто-то взял ее за голову и стал пригибать к коленям.

Ей показалось, будто прошли века. Ей принесли что-то попить – к губам прижался стакан. В нос ударил запах бренди.

Она хотела сделать глоток, как вдруг что-то тоненько зазвенело у нее в мозгу – сигнал тревоги. Она села, оттолкнула стакан и отрывисто спросила:

– Где вы это взяли?

Ответил Блор – не сразу, после паузы:

– Внизу.

– Я не буду это пить… – слабо вскрикнула мисс Клейторн.

С минуту все молчали, потом Ломбард засмеялся и с одобрением произнес:

– Молодец, Вера. Мыслите по-прежнему ясно, хоть вас и напугали до полусмерти. Я принесу свежую бутылку.

И он вышел.

Вера неуверенно сказала:

– Кажется, со мной все в порядке. Выпью воды.

Армстронг поддержал ее, и с его помощью она встала на ноги. Шатаясь, подошла к раковине, ухватилась за ее края, чтобы не упасть. Открыла холодный кран, набрала в стакан воды.

– Бренди был нормальный, – обиженно сказал Блор.

– Откуда вы знаете? – возразил Армстронг.

– Я ничего в него не подсыпа́л, – злобно огрызнулся бывший инспектор. – Вы же на это намекаете, как я понимаю…

– Я ничего такого не утверждаю, – возразил доктор. – Но и не исключаю возможности, что вы или кто-нибудь другой могли туда что-то положить.

В комнату стремительно вошел Ломбард. В руках у него была непочатая бутылка бренди и штопор. Он сунул запечатанное горлышко бутылки Вере под нос.

– Вот, видите, девочка? Все чисто, без обмана. – Снял с бутылки фольгу и вытащил пробку. – Счастье, что в этом доме большой запас спиртного. Предусмотрительный мистер А.Н. Оуэн…

Вера вздрогнула.

Армстронг держал стакан, Филипп наливал бренди.

– Выпейте, мисс Клейторн, – сказал последний. – Вы пережили сильное потрясение.

Вера глотнула спиртного. Ее лицо опять порозовело.

– Ну, вот, одно убийство мы предотвратили! – со смехом произнес Ломбард.

– Думаете… думаете, он так задумал? – почти шепотом спросила девушка.

Ломбард кивнул.

– Наверняка надеялся, что вы умрете от страха… А что, кто-нибудь другой на вашем месте и умер бы – правда, доктор?

Армстронг, ничем себя не выдавая, сказал с сомнением:

– Гм, трудно судить. Женщина молодая, здоровая… сердечной недостаточностью не страдает… Маловероятно. Хотя, с другой стороны…

Он взял принесенный Блором стакан, опустил палец в бренди, осторожно лизнул. Выражение его лица не изменилось. Он неуверенно продолжил:

– Гм, вкус как будто нормальный…

Блор шагнул вперед и злобно заявил:

– Еще раз скажете, что я его отравил, и я набью вам морду.

Вера, которая уже совсем пришла в себя после бренди, направила разговор по другому руслу внезапным вопросом:

– А где судья?

Все переглянулись.

– Странно… Я думал, он пошел вместе с нами.

– И мне так показалось… – кивнул Блор. – Что скажете, доктор, вы ведь поднимались за мной по лестнице?

– По-моему, он поднимался следом… – произнес Армстронг. – Правда, ему за нами не угнаться. Он же старик…

Все четверо опять переглянулись.

– Чертовски странно… – сказал Ломбард.

– Надо идти его искать! – воскликнул Блор.

И он пошел к двери. Остальные последовали за ним, Вера шла последней.

Спускаясь по лестнице, Армстронг кинул через плечо:

– Конечно, он мог остаться в гостиной.

Они прошли через холл. Армстронг громко крикнул:

– Уоргрейв, где вы, Уоргрейв?

Ответа не было. Мертвую тишину дома нарушал лишь шелест дождя за окнами.

Вдруг у входа в гостиную доктор замер. Другие столпились у него за спиной, заглядывая ему через плечо.

Кто-то вскрикнул.

У противоположной стены, в кресле с высокой спинкой сидел судья Уоргрейв. По обе стороны от него горели две свечи. Но зрителей поразило другое: на нем была красная мантия, а на голове – серый судейский парик…

Армстронг сделал всем знак не подходить ближе, а сам, пошатываясь, точно пьяный, приблизился к недвижной фигуре в кресле. Затем нагнулся и заглянул в недвижное лицо с открытыми глазами. Потом быстрым движением приподнял парик. Тот упал на пол, открыв взглядам высокий, с залысинами, лоб судьи с аккуратным круглым отверстием посередине, из которого вытекала темная струйка.

Доктор поднял безжизненную руку и пощупал пульс. Потом повернулся к остальным и сказал безжизненным, далеким голосом:

– В него стреляли…

– Господи – револьвер! – воскликнул Блор.

Тем же мертвым голосом доктор добавил: