Десять рассказов

Потом в жизнь ворвалась она, Любаша. И ведь не ошибся, как случалось со многими друзьями… Сколько лет жили вместе… Скоро шестьдесят! Разве думали когда-то что будет именно так… Уже правнуки у нас… Всё было бы хорошо, да что враги со страной сделали… Не сберегли мы страну-то без Сталина, не разобрались в смертельных опасностях, не осилили врагов своих без него. Да ещё потом его, святого, и обгадили, повторяя выдумки, внедренные в головы простаков нашими же врагами. Уж как они Сталина до сих пор ненавидят! Боятся даже мертвого! И ведь есть за что – не однажды обводил могущественных врагов вокруг пальца, хотя раньше они в своем могуществе и не сомневались! Всем миром верховодили! А тут, на тебе! Какой-то сын спившегося грузинского сапожника! Но ни сам не поддался, ни страну свою на поругание не сдал!

Затратив напрасно многие века, чтобы нас подмять, не добившись этого войнами, сионисты поступили, наконец, весьма мудро – стали взращивать негодяев-предателей в нашей же среде. Поди, потом разберись в них! С виду – во всём наши, а на деле-то – враги затаившиеся, подлые, злейшие, алчные. Всех, если перечислять, уже и не счесть! Они же, с какой стороны не погляди, подлинные троцкисты, хотя, наверное, и смысла этого слова не знают. Тем не менее, дело Лейбы Давидовича исправно продвигают в жизнь! Он ведь, Троцкий, Советскую Россию рассматривал не иначе, как расходный материал для пожара мировой революции. Мол, бог с ней, с Советской Россией, с её народом. Впрочем, и мировая революция в его руках оказалась лишь ширмой, прикрывавшей главную цель мировой финансовой олигархии – полную глобализацию, – а себя на вершине подвластной им и легко управляемой голодом планеты! Сталин три раза разрушал их планы – сначала в тридцатые годы индустриализацией и коллективизацией, которые сделали нас независимыми, а потом незапланированной победой во второй мировой войне. Они-то рассчитывали, что Германия, Япония, Великобритания и СССР себя взаимно уничтожат, а оказалось, что Сталин вывел нашу страну из мировой войны неожиданно крепкой и сильной. В третий раз планы олигархов рухнули, когда наша страна создала собственное ядерное оружие! Стало быть, борьбу за глобализацию им предстояло продолжать… Вот и продолжили! И получилось у них, наконец, когда подкупили руководство СССР за тридцать сребреников! Вот они-то, наши «уважаемые» правители, сами страну и разрушили! Ровно так, как им из-за океана заказали!

– Ты что натворил? – услышал Павел Степанович испуганный голос лейтенанта, прервавший последние воспоминания старика. – Ты что опять творишь, вражья морда! – голос лейтенанта набирал силу и уверенность.

– Ну и что я творю, по-вашему? – нагло ухмыльнулся сержант, хорошо понимая, что неприятностей теперь, если сейчас же что-то не придумать, ему не избежать. – Ну и что? – заладил он. – Выкрутимся, как всегда выкручивались! Подумаешь, старика инфаркт догнал! Мы же не врачи, чтобы больных по всем дорогам лечить!

– Ты соображай хоть немножко! Трое смылись, теперь на нас заявят…

– Ну и что? Во-первых, не заявят! Кишка у них тонка! А во-вторых, если они идиоты, то сами виноватыми и окажутся. Я, например, скажу, что они на меня напали, за автомат хватались! Грозились разоружить и связать… И ещё что-нибудь наплету… А вы всё подтвердите, если не хотите вместе со мной отвечать! – он опять ухмыльнулся.

– Опять перегибаешь, будто бредишь постоянно… Старики хотели его разоружить… Спятил, что ли? Чушь какая-то!

– Как поглядеть! – засмеялся сержант.

Никто и глазом не повел, как он полоснул очередью из автомата куда-то меж веток и стволов. Череда грохочущих выстрелов подняла в воздух устроившихся на ночь ворон. Кружась, они устроили свою горластую чехарду, долго волнуясь и не смолкая.

Лейтенант оторопел. Такого разгула вседозволенности даже он не ожидал от этого прохвоста, навязанного в их отделение кем-то по влиятельному звонку. Вот теперь с ним и приходится маяться! Бандит! С каждым дежурством всё новые и новые закидоны. Не успеваем замазывать.

– Сержант Тусклов! Сдать оружие! – неожиданно для себя приказал лейтенант, однако всё более робея с каждым мгновением. Его неуверенность в вопросе, требующем смелости и решимости, была тут же замечена сержантом.

– Ты, лейтенант, знай-то меру! А то ведь докомандуешься на свою голову! Ишь, чего захотел! Я же первый тебя и заложу! Скажу, что это ты мне приказал по убегающим бандитам стрелять… Чтобы напугать их и поймать готовенькими. Я и не додумался бы до этого! А Петька-водитель, так он для меня свой в доску, он всегда подтвердит то, что именно мне и надо. Так что, не очень вы ерепеньтесь, товарищ лейтенант! Или вы, не дай-то бог, что-то против меня вынашиваете? Мол, отдежурим, а потом в рапорте всё изложите… Так? Тогда вы, сразу должен предупредить, себе очень жизнь осложните! Да и жена у вас молодая, красивая! А почему-то всюду без охраны ходит, я сам видал…

– Сдать оружие! – угрожающе спокойно прошипел лейтенант, держа в руке готовый к выстрелу пистолет.