Десять секретов школы Квиксмит

«Гриттлшэнк? – подумал он. – Тот самый? Значит, он родственник того знаменитого типа, которому поставили памятник? И я ухитрился в первый же день перейти ему дорогу?»

– …вы отныне в шестом классе, – продолжала мисс Твисс. – Поэтому ведите себя подобающе. Относитесь с уважением к другим ученикам и правилам школы Квиксмит. Запрос к КОТИК: четыре часа общественных работ для Пифагора!

Свеча на бейдже Пиф-Пафа засияла и издала грустную тромбонную мелодию «Увы, вы проиграли».

– А теперь – марш завтракать! На пустой желудок заводятся пустые мысли!

Девочка с ожерельем из акульих зубов уже растворилась в толпе. Пиф-Паф поплёлся вперёд, на прощание бросив злобный взгляд через плечо. Кип и Альберт поспешно зашагали за своими шарнемолями, стараясь держаться как можно дальше от врага.

– Не пойму, в чём его проблема? – удивлялся Кип.

– Проблема парня в том, что он больше похож на Пиф-Пафа, чем на Пифагора, – хмуро отозвался Альберт.

БУФЕТ

Завтрак подавали на первом этаже Небесного дворца, в огромном зале под названием Буфет. Здесь было тепло, красочно, многолюдно и полно учеников, но, поскольку столов с едой оказалось ещё больше, Кип не заметил ни одной длинной очереди. Ещё тут было шумно (даже очень шумно), учитывая количество народа.

Следуя примеру Альберта, Кип взял поднос и встал в очередь за горячими блюдами.

– Что сегодня в меню? – спросил один из учеников.

У него были густые золотисто-рыжие волосы и очки в тонкой прямоугольной оправе. Наверное, он должен был учиться в шестом классе, и Кип, наученный горьким опытом, поначалу отнёсся к нему настороженно. Однако было в этом мальчике что-то невероятно располагающее. Всех проходящих мимо он охотно приветствовал взмахом руки или дружеским ударом кулака о кулак. Его лицо и руки сплошь усеивали крупные светло-коричневые веснушки. Казалось, он забрызгался, когда красил потолок краской цвета веснушек. На футболке паренька красовалась надпись: «Мне нравится твоя энергия».

За прилавком стоял невысокий упитанный мужчина с широкой грудью колесом. На нём был фартук и поварской колпак, как у Тео Брэмли, поэтому Кип мгновенно почувствовал к нему расположение. Он испытал мгновенный укол тоски по дому и мысленно понадеялся, что отец не очень скучает в одиночестве.

Шеф энергично махал руками над расставленными блюдами и разговаривал глубоким грудным голосом оперного певца:

– Лучше спросите – чего нет в меню!

– Вы нас балуете, шеф Гарибальди, – воскликнул веснушчатый ученик и ослепительно улыбнулся. – Сегодня не завтрак, а целый пир!

– Мне, пожалуйста, утренний пастуший пирог, – сказал Кип, когда подошла его очередь: он увидел картофельную запеканку с мясным фаршем и овощами.

Только сейчас он почувствовал, что зверски голоден.

Альберт выбрал пиццу с фасолью, и ребята, держа в руках подносы, заозирались по сторонам, не зная, что делать дальше. В зале оказалось четыре маленьких столика, и все были заняты.

– Здесь же некуда сесть, – посетовал Альберт. – Может, вернёмся в нашу комнату?

– Что значит – некуда сесть? Тут полно свободных мест! – откликнулся громкий голос.

Кип обернулся и увидел профессора Стимпанка, четырёхрукого укротителя червоточин, с которым познакомился на дне открытых дверей.

– Где? – спросил Кип.

Стимпанк рассеянно махнул рукой, одновременно набивая свои карманы маффинами.

– Там же стена, – заявил Альберт.

– Разумеется, стена, – кивнул профессор Стимпанк. – Как же без неё? Без стены никак, иначе дождь, холод и ветер будут проникать в помещение, а мы ведь этого не хотим, верно? За мной!

Кип и Альберт молча смотрели, как профессор Стимпанк проходит мимо четырёх столиков и приближается к стене. Теперь они оба заметили, что один её участок выглядит грязным, замызганным и совершенно неуместным в сверкающем чистотой нарядном зале. В следующий миг Кип понял почему.

Профессор Стимпанк поставил на стену сначала одну ногу, потом другую и, ни на миг не замешкавшись, прошествовал дальше. Кип и Альберт задрали головы и беззвучно разинули рты. Прямо на их глазах четыре стены Буфета вытягивались всё выше и выше, двигаясь прямо к крошечному стеклянному потолку, едва различимому вдали. И на каждой было полным-полно столиков, лепившихся друг к другу, как колонии гигантских древесных насекомых.

– Ладно, – сказал Альберт Кипу. – Полагаю, мы должны идти за ним.

Заглушив голос здравого смысла, призывавший его остаться на твёрдом полу, Кип в точности последовал примеру профессора и поставил на стену сначала одну ногу, а затем вторую. В следующую секунду стена оказалась совсем не стеной, а полом. Мальчики миновали тридцать с лишним столиков, за которыми царила болтовня и трескотня: столько здесь было детей. Бывший потолок (а ныне окно) напротив них с каждым шагом делался всё больше и больше. Неожиданно зал озарился ослепительным солнечным светом, хотя за окном было хмурое утро.

– Как такое может быть? – пролепетал Кип, оглядываясь на столики.

– И почему наша еда не падает с тарелок? – подхватил Альберт.