Десять Стрел

Мне снилось, что я ткачиха,
Которая часто бывает мною во сне.
Я долго не мог понять – то ли я снюсь ей,
То ли это она снится мне.

Да, я знаю, что об этом писали китайцы,
Но теория суха, а древо жизни
Зеленеет в листах;
Придется проснуться и поехать в Иваново
Проверить, как реально обстоят там дела на местах.

Волга шумит волнами;
Редкая птица долетит до ее берегов,
А на всех берегах черно от тех, кто
Ожидает, когда течение пронесет мимо
Тела их врагов.

И только полная луна оживляет
Чередование этих верхов и низин.
Слава богу, что она никогда не читала
Ни «Цветочков Франциска Ассизского»,
Ни Дао Дэ Цзин.

В пустыне бредут верблюды,
У каждого из них что-то свое на уме.
Один знакомый тоже шел на Северный полюс —
Оказался предпринимателем в Костроме.
Так начинания, вознесшиеся мощно,
Сворачивают в сторону, теряют имя действия – какой срам.
Я не вижу причины куда-то стремиться, если в итоге ты всегда
Оказываешься где-то не там.

Я сижу на пустынной скале,
Наблюдаю, как плывут облака.
Сердце, как старый пепел,
Глаза, как у полного дурака.

Я ничего не начинаю, пускай все
Течет само по себе, как Волга-река.
Под лестницей сидит голодная кошка.
Пойду-ка спущусь выставлю ей молока.

2006

«БЕСПЕЧНЫЙ РУССКИЙ БРОДЯГА»

О смысле всего сущего

Человеческая жизнь имеет более одного аспекта.
В городе Таганроге есть два Звездных проспекта.
На одном – небеса зияющие
И до самого Волго-Дона
Возвышаются сияющие
Дворцы из шлакобетона.
И по нему каждую пятницу,
Как выйдут со смены из шахты,
Маршируют белозубые
Космонавты.

А на другом все дома в полтора этажа
И по истоптанной траве гуляет коза,
Год проходит и два проходит,
Веревка перетерлась, но коза не уходит;
Ей совершенно некуда идти,
Она смотрит в небеса и шепчет: «Господи, прости!»

2006

«БЕСПЕЧНЫЙ РУССКИЙ БРОДЯГА»

Стаканы