Десять жизней Мариам

– Нет, не хочу… Больше ни один ко мне не прикоснется! Никогда! – крикнула я в ответ, от гнева у меня перехватило горло. Из мужских прикосновений я тогда знала лишь хватку человека, который сцапал меня, жестоко, грубо использовал, а потом, сильно ударив по затылку, толкнул на булыжник, разбив мне губу. Удивительно, как Цезарь не заметил черно-фиолетовые синяки и припухлость на моем лбу. Он ведь так хорошо всё примечал: подозрительно раздувшийся карман, бегающие глаза, выражение лица собеседника, когда прикидывал, честен тот или хочет обмануть. А свидетельства моего позора не увидел. Я постаралась всё забыть, пока…

– Послушай меня, малышка Мэри, – сказала мне Мари Катрин. – И учти, я говорю тебе чистую правду. Может, это и не называется любовью, но… если появляется мужчина, который хорошо к тебе относится, который слушает и признает твои слова и твою мудрость, касается тебя сдержанно и нежно, прими его. Неважно, на каком языке он говорит, богат или беден, какое положение занимает. Не беспокойся ни о чем таком. Принимай нежность и заботу там, где найдешь. И знай, что иногда она проявляется в очень странной, непривычной форме. Но… – И Мари Катрин изящно провела рукой по своему телу. – Тело не имеет никакого значения. Важно то, что на душе.

Она и в самом деле говорила правду. В глазах шотландца мелькнула искорка неуверенности, будто ему что-то мешало, заставляло остановиться. Я прижала ладонь к его щеке. Его жесткая борода терлась о мою руку.

«Принимай нежность и заботу там, где найдешь».

В графстве Питтсильвания,

Содружество Вирджиния[72].

Сей день, 6 мая 1806 года, Авраам Уильям Маккалох своим непринужденным волеизъявлением освобождает Мариам Присциллу Грейс и ее сына Александра Эдуарда Маккалоха Грейса. Означенное освобождение считается действительным с сего дня.

Подпись – знак «X» – Авраам Уильям Маккалох.

Эту бумагу я храню до сих пор.

Часть IV Мама Грейс

Если вы встретите женщину, которая уверенно идет по жизни, крепко стоит на ногах и при этом проявляет милосердие, независимо от характера, поговорите с ней… Вы обнаружите, что за всем этим кроются такие страдания, что в какой-то момент она была готова сунуть голову в петлю.

Сена Джетер Наслунд

[73]. Жена Ахава (1999)

1 Река

Из Вирджинии мы уехали далеко не сразу. Надо было собрать вещи, продумать и организовать переезд, договориться о жилье, переписываясь и ожидая вестей неделями, и дождаться, пока ножки Александра достаточно окрепнут, чтобы его старой матери не пришлось нести мальчугана всю дорогу до Огайо. Так что минуло еще много восходов и закатов.

Даже с документами – а шотландец не успокоился, пока не собрал их полную сумку, – не было никаких гарантий, что нас не сцапают охотники. Ведь мы для них просто ходячая премия. Мое средство отлично отпугивало собак, но глаза-то у некоторых людей зоркие. Всегда найдется тот, кто что-нибудь да высмотрит. Правда, сунутой в ладонь монетой можно как разговорить человека, так и заткнуть, а еще заставить сомневаться, правильно ли владеть другими людьми или лучше отпустить их. Правда, проходимцам ничего не стоит завладеть и документами, и деньгами. Маккалох не торопился, поскольку не хотел, чтобы с Александром что-нибудь случилось. Или со мной. Поэтому мой путь к стулу на крыльце обшитого вагонкой дома на горном холме в округе Хайленд начался задолго до того, как я сделала хотя бы шаг.

Проводить нас Маккалох нанял Джаспера Шиллинга и Исаака Каппа – племянников его двоюродного брата. Они читали тропы не хуже индейцев и знали округу на мили до горизонта как свои пять пальцев, но показались мне слишком молодыми. Не хочу рассказывать, каким путем мы шли. Дети говорят, что я должна вспомнить, дескать, это история и людям полезно ее знать. Они говорят: «Мама Грейс, война окончена, рабство отменили. Никто не придет за тобой». Я смеюсь и отвечаю: «Ну конечно, кто ж заплатит за старуху, которая плохо видит и еще хуже ходит?»