Десять жизней Ван Мина

Ван Мин оказался тогда в Москве нужен и Китаю, и СССР, и Коминтерну.

Именно Ван Мина воспринимал как того, с кем можно вести переговоры и договариваться Чан Кайши. Это был чрезвычайно важный позитивный фактор при развитии отношений и между Гоминьданом и КПК, и между Китайской Республикой и СССР.

Важно и то, что Ван Мин правильно понимал то, что происходило в Китае, в частности, что собой представляли Сианьские события, и смог доказать Сталину и Димитрову, что он был прав.

Первая реакция Сталина на Сианьские события была следующей: «Сианьские события играют на руку японскому империализму».

Ван Мин увидел и сумел разъяснить, что такое отношение к этим событиям могло быть использовано японцами и их марионеткой в Китае Ван Цзинвэем.

Важно обратить внимание на то, что Ван Цзинвэй тогда только что побывал «в гостях» у Гитлера.

Возникала вероятность того, что неправильное отношение коммунистических партий, то есть и ВКП(б), и КПК, к Сианьским событиям, могло дать возможность Ван Цзинвэю использовать исход Сианьских событий (то есть, очевидно, физическое устранение Чан Кайши) для того, чтобы развязать внутри Китая невиданную по масштабам грандиозную гражданскую, или внутреннюю, войну против КПК, Чжан Сюеляна и Ян Хучэна.

Ван Мин предложил идти к мирному решению Сианьских событий, то есть, по сути дела, к освобождению из-под ареста Чан Кайши, к договоренности между ним и КПК о создании единого национального антияпонского фронта. По сути дела, Ван Мин предотвратил возникновение в Китае в добавление к японской агрессии действительно широкомасштабной внутренней, внутри китайской, войны между частью нации Китая во главе с Ван Цзинвэем против части китайской нации во главе с КПК. Ван Мин сумел настоять на том, чтобы «миром внутри Китая», соглашением между Гоминьданом и КПК заменить маячившую тогда перспективу войны внутри Китая между самими китайцами.

Первоочередная публичная реакция на эти события отражала указания или мнение Сталина.

Однако, на практике, фактически, Сианьские события разрешились так, как это предлагал Ван Мин. Сталин, в конечном счете, согласился с мнением Ван Мина.

Таким образом, создавалась «цепь контактов», «цепь взаимопонимания» между Сталиным и Ван Мином. Сначала состоялся их «разговор на ходу» по пути с мероприятия по случаю возвращения в СССР Максима Горького. Потом была продолжительная беседа в 1935 году, в ходе которой Ван Мин обосновывал возможность создания единого национального антияпонского фронта в Китае. Затем последовали переговоры Ван Мина и представителя Чан Кайши в Москве, естественно с ведома и по решению Сталина.

Наконец. Ван Мин предложил отвечавшее совпадению интересов КПК и Гоминьдана внутри Китая, СССР и Китайской Республики в их двусторонних отношениях решение Сианьских событий.

Здесь нужно учесть, что представители правительства Китайской Республики тогда, когда Чан Кайши находился под арестом, заверили Сталина, что мирное решение вопроса и освобождение Чан Кайши из-под ареста даст возможность решить вопросы, имевшиеся в советско-китайских отношениях.

Ван Мин сумел предложить путь к миру внутри Китая вместо войны внутри Китая, а также путь к единству нации Китая в борьбе против угрозы ее порабощения со стороны Японии.

Так проявлялось понимание Ван Мином совпадения коренных интересов, как внутри нации Китая, так и во взаимоотношениях России (СССР) и Китая (Китайской Республики и КПК).

Все это не только создавало определенное доверие и уважение во взаимоотношениях Сталина и Ван Мина, но и отвечало совпадению коренных интересов двух наций – России (тогда СССР) и Китая (тогда Китайской Республики и КПК).

Телеграмма ЦК КПК третьему пленуму ЦИК Гоминьдана, направленная 10 февраля 1937 года, заложила основные условия сотрудничества между Гоминьданом и КПК в деле совместного сопротивления Японии.

Чан Кайши тогда созвал этот пленум ЦИК Гоминьдана главным образом для разрешения вопроса о сотрудничестве между Гоминьданом и КПК при оказании сопротивления Японии. Однако прояпонская группировка во главе с Ван Цзинвэем и элементы, слепо придерживавшиеся антикоммунизма, оказывали сильное давление на Чан Кайши и на упомянутый пленум.

Они обвиняли Чан Кайши в том, что он после того, как его арестовали в Сиани, капитулировал перед КПК и Чжан Сюеляном с Ян Хучэном, приняв их условия.

Они заявляли, что в Китае существуют два совершено разные правительства и две совершено разные армии, к тому же длительное время между ними ведется гражданская война. И поэтому, мол, нет возможности сплотить всю нацию воедино на антияпонскую войну. Под этим предлогом они препятствовали решению третьего пленума ЦИК Гоминьдана о сотрудничестве Гоминьдана и КПК при оказании сопротивления Японии. (С. 218.)

После Сианьских событий и до начала Японией 7 июля 1937 года вторжения в собственно Китай, ситуация в Китае в том, что касалось положения в стране и отношения к Японии была сложной.

Это была сложность международного порядка и сложность порядка вещей внутри Китая.