Десятник особой сотни

Деревня в десяток дворов встретила приезжих тишиной и порядком. Собак в ней не было. Единственная улица почищена от снега. Из труб на крышах вздымался к небу дымок. Высыпавшие на подворья люди неприветливыми взглядами провожали глазами пришлых. Молчуны нелюдимые. А тут еще лошади, все как одна стали норов выказывать. Косились на аборигенов, пританцовывая, пытались рваться с повода.

– Птр-р-р! Волчья сыть, – придержал рысаков запряженных в возок Охрим. – Стоять! Кому кажу!

Встали в центре улицы. Ксения сама подозвала смерда, стоявшего ближе остальных к возку:

– Сивояра зови! Скажи знакомица его припожаловала.

Мужик оглянувшись, не говоря ни слова, мотнул головой и молодой парняга, чем-то неуловимо похожий на него, сорвался с места, побежал в сторону крайней от реки избы. Стояли, молча ожидали появления лидера поселения. Что ж с лошадьми деется? Шалыми какими-то стали. Беду чуют?

– Постарел-то как! Сивояр? – Обнимая старика, промурлыкала колдунья. Сколько же мы с тобой не виделись?

– Еще при Мстиславе я от дел удалился. Ему тогда, дай низший памяти… Пятый десяток на исход шел. Тридцать семь лет. А ты все так же хороша!

– Сейчас Святослав правит, ну и я при нем.

– Небось молодость за душу купила?

– Не будем про то. Идем в тепло, угощай подругу.

– Идем, – окинув взглядом собравшийся народ, нашел, кого искал. – Малка, на стол собери, ну и воев покормишь. Да! И хмельного им налей.

Ксения действительно проголодалась. Под воспоминания о былом, с аппетитом поглощала угощение.

– С волхвами все так и воюешь? – Улыбаясь, спрашивал старик.

– Куда там! Давно их не замечаю. Так, иногда в охотку сделаешь подлость и забудешь надолго. Сейчас больше церковники беспокоят. Иной раз клещами вцепятся. И это не так, и другое не эдак! Скольких из них извела, не перечесть. А они из Константинополя как мотыльки на огонь все летят и летят. Князюшка наш с василевсом в дружбе. Из Рима святош черт несет, тоже хотят ручонки шаловливые на Руси погреть. Вот волхвы со всей этой братией и цапаются, на меня им и времени не остается.

– Эх, иногда хочется бросить все и вернуться!

– Так чего же ты? Возвращайся. Лишним не будешь.

– Старость Ксенюшка. Старость. Да и ребятушек своих не бросишь. Без присмотра они совсем озвереют.

– Это те, кои меня встречали?

– Они. Да-а! Зачем пожаловала, ведь не просто так заглянула? Дело какое?

– Дело.

– Говори. По старой-то дружбе много не запрошу.

– Узнаю Сивояра! Просто помочь ведь не захочешь?

– А моя помощь всегда дорого обходилась. Рассказывай, а там уж и решим, чего с тебя запросить можно.

Ксения рассказала все что знала. По ее понятиям выходило, что двое татей, ранее состоявших при князе Курском в фаворе, но дознаться кто конкретно не вышло, объявили Святославу личную войну. Коснулось это и ее с ближниками князя. Сколь не искали, нарвались лишь на одного, да и тот в студеной воде утоп. Тела, правда не нашли, течением подо льдом в омута снесло. Так второй остался, она лишь смогла метку свою на него навести. Сейчас он в Чернигов пробирается, семью князя в отместку известь хочет. Ему кроме как по зимнику этой речки не проехать, вот и нужно всего лишь убить выродка. Может Сивояру и колдовать не придется, а мету ее он верст за семь опознает, чай не забыл еще постельных ласк.

– Не забыл. Ну что ж. Хочешь помощи? Получишь. Три года жизни с тебя я возьму и будем в расчете.

– Сивояр!

– Поверь, это не много. Хочешь, я возьму эти годы из твоей следующей жизни?

– Какой же ты негодяй! Ладно, возьмешь из следующей, но только после выполнения заказа.

– Всенепременно.

– Договорились.

– Тогда идем.

Комната была не большой, с низким потолком. Казалось из темени углов вот-вот выползет невиданное существо и тут же загрызет тебя. Ксения сама не ангел, но даже она не хотела бы иметь дело со всем тем, что практиковал Сивояр. На полу едва различимо светился круг с пятиконечной пентаграммой внутри. Колдун усадил ведьму внутрь круга и зажег по углам звезды свечи.

– Расслабься и потерпи.

Какая же сила присутствовала в этом старике. Будто из небытия различила его голос. Все поплыло туманной дымкой и только голос, сначала тихий, а потом громче и громче гипнотизировал сознание: