Десятый отряд

Вот и злой юмор, а то я уж забеспокоилась, не заболел ли инкуб. Показала ему язык, перед тем как его образ растворился в воздухе.

Теперь мой распорядок дня начал иметь какой-то смысл. Если очень-очень долго идти в сторону гор, потом еще дольше возвращаться, затем трижды пересчитать облака, закрыть глаза и притвориться, что спишь, то уже скоро наступит новая ночь. Ни в коем случае нельзя подглядывать и осматриваться, иначе вся игра насмарку, а ожидание станет еще сложнее.

Когда меня потыкали пальцем в щеку, небо разразилось целым оркестром – забабахало мелодию из знакомой классики. А Диминик едва сдержал смех:

– Кажется, кое-кто мне очень рад.

– Еще чего! – я наконец-то разрешила себе распахнуть глаза и посмотреть на его лицо снизу. – Хотя ладно, я рада. Как дела? Мы вчера толком и не поговорили.

Он продолжал водить кончиками пальцев по моему лицу, рассказывая задумчиво:

– Марина переехала к Николасу, они скоро поженятся. Аго говорит, что, судя по ее фигуре, она уже два года на восьмом месяце беременности. На последней сверхфизкультуре она воздушной волной шмякнула троллем об стену, магистр Леонт в полном восторге. Наш отряд не расформировали, но рейды пока не дают. Риссая стала тихая и осторожная – мне кажется, она догадывается, что тебя подставила Кристина, и старается вообще с ней не пересекаться. Я бы передал им всем от тебя привет, но, как показывает практика, нельзя посвящать даже близких друзей в страшные тайны.

– Согласна, – улыбнулась я. – Спасибо, что ты оказался настолько изворотливым мерзавцем и нашел возможность не оставить меня совсем одну.

Диминик скользнул пальцами на мою шею, остановился на шнуровке платья выше груди.

– Не то чтобы я делал это для тебя, Наташ.

Я поймала его руку и прижала к себе ближе, признаваясь:

– А мне без разницы, Дим.

Сегодня он пришел ко мне в другом настроении, я это сразу почувствовала. Он раздевал меня медленно, хотя явно во сне мог избавить от одежды щелчком пальцев. Небо почему-то тоже замолчало, как будто я его неосознанно выключила. Вокруг распластались надоевший луг и полная тишина, в которой можно было расслышать только дыхание.

Стесняться больше нечего. Мы все равно больше никогда не увидимся в реальном мире. Я лежала перед ним полностью нагая и без капли стыда позволяла себя разглядывать. Инкубы такими снами сводят жертв с ума, даже не прибегая к отравлению, и все эти фантазии донельзя реалистичны – каждый стон звучит по-настоящему, любое прикосновение ощущается в полной мере. Диминик ласкал меня руками до изнеможения, потом склонился к груди и пустил в ход язык и губы. Его пальцы нырнули мне между ног и умело доводили до экстаза. Все тело выгибалось дугой и требовало еще большего.

Но инкуб будто только изучал меня, наблюдал за моими порывами и реакциями, но не поддавался на провокации.

– А ведь мы так ни разу и не переспали… – произнес зачем-то очевидную вещь. – Странно, если учесть, что оба этого хотели уже давно. Что это, Наташ? Невозможный самоконтроль или идиотизм?

Меня начала раздражать его ласковая медлительность. Я была готова требовать и умолять:

– Ты стесняешься, что ли, Дим? Сколько ты будешь болтать? Секс во сне не вызовет отравления! Да и какая теперь разница, буду я отравлена или нет?

– Уверена? – он склонился надо мной и ласково коснулся губ кончиками пальцев. – Отравления не вызовет, а вот привыкания не избежать. Мы с тобой действительно верим, что можем заниматься любовью и потом жить с этим, как будто ничего не произошло?

Он сейчас говорил о себе… У него-то есть реальность, невеста и сотни других любовниц. И, кажется, Диминик действительно опасается привязаться ко мне окончательно – и потом страдать всякий раз, когда думает обо мне. Я прикрылась руками и серьезно кивнула:

– Понимаю. Ты прав. Я случайно решила похоронить тебя рядом с собой. Мне достаточно, чтобы ты просто иногда здесь был. Ничего больше не нужно.

– С ума сошла? – он посмотрел на меня с изумлением. – Если сейчас вздумаешь отказать – я тебя выпорю, клянусь. А потом все равно возьму. Руки убери! Не буди во мне БДСМ-щика, а то у меня все подобные таланты на максималках прокачаны.

Схватила его за шею и потянула к себе.

– Не хочу разочаровать, господин Эйм, но сегодня у тебя не получится меня принуждать. Оставим все твои таланты на будущее, обещаю подыграть каждому.

Он придавил меня к земле, а его одежда разлетелась уже сама собой – ее попросту не стало. И от касания голой кожи ко всему телу я испытала невероятное блаженство. Он входил в меня снова и снова – то медленно, то жесткими агрессивными толчками. Я взрывалась, разлеталась на куски, но он не давал мне достаточно времени на передышку, и делал это со мной раз за разом, как будто сам не мог насытиться. Тогда я впервые открыла для себя новое чувство в этом мире – усталость. Видимо, это была эмоциональная измотанность, когда чувства нарастают волнами, достигают пика, но затем их снова берут в оборот, пока у сознания просто не остается резерва их переживать. Если так пойдет и дальше, то скоро я смогу постичь и состояние сна!